Дети стадной эпохи

Ма Чжунчэн кивнул, теперь все прояснилось. Его схватили на месте преступления лишь потому, что это была заранее подготовленная ловушка. Стало быть, когда Сяоцуй, прежде чем ублажить Ма Чжунчэна, заставила его надеть презерватив, это было тоже частью сценария, который предусматривал появление улики. Так что признание Сяоцуй в том, что у нее был герпес, тоже было ложью. Обслуживание в салоне обходилось в двести-триста юаней, еще две тысячи четыреста Ма Чжунчэн заплатил в качестве штрафа, когда его поймали на крючок. Интересно, как они распределяли прибыль? Подлое поведение всей этой компании, участники которой рука об руку творили такие гнусные дела, иначе как беспределом не назвать. Однако Ма Чжунчэн был в здешних краях чужаком, к тому же у этих людей остался его презерватив, поэтому ему оставалось лишь проглотить эту горькую пилюлю. С тяжелым сердцем Ма Чжунчэн вздохнул и сказал:

— То, что вы делаете, — мерзко.

И тут же добавил:

— Ваш салон сам по себе уже зло, но то, что с вами в сговоре находятся дружинники, которые представляют правоохранительные органы, называется использованием служебного положения в корыстных целях.

Похожий на тощую обезьяну незнакомец презрительно скривил рот и усмехнулся:

— Им тоже нужно выполнять нормы. Начальство спускает им распоряжения, и если их не выполнять, то как получать субсидии и премии? Поэтому каждый месяц они тоже ставят перед нами определенные задачи.

— А как вы делите деньги? — поинтересовался Ма Чжунчэн.

— Каждый из нас за рыбалку получает по сто юаней, остальное забирают они.

Ма Чжунчэн подсчитал, что если из двух тысяч четырехсот юаней, которые он отдал в качестве штрафа, вычесть триста юаней для так называемых рыбаков, то выходило, что дружинникам перепало две тысячи сто юаней.

— И вы соглашаетесь делать это за такие гроши? — спросил Ма Чжунчэн.

— Они отвечают за общественную безопасность, если мы не примем их условия, то наш салон не сможет работать.

Ма Чжунчэн все понял и, топнув, произнес:

— Сверху донизу одни преступники.

Глядя на возмущенного Ма Чжунчэна, похожий на тощую обезьяну незнакомец решил его успокоить:

— Подумаешь, малость раскошелился, на самом деле ты не остался в убытке.

— Это как понимать? — удивился Ма Чжунчэн.

— Знаешь, кто тебя обслуживал?

— Ты о той женщине, которой за пятьдесят?

— А знаешь, как ее зовут?

— Разве не Сяоцуй?

— Этим именем она пользуется в салоне, по-настоящему ее зовут Кан Шупин.

— А кто такая Кан Шупин? — не понял Ма Чжунчэн.

— Ты слышал о прошлогоднем скандале, который всколыхнул всю страну? Про губернатора одной из провинций, Ли Аньбана, которому вынесли пожизненное за взяточничество и разложение? Так вот она — его жена.

В голове Ма Чжунчэна словно разорвалась бомба. Весь прошлый год он следил за этим нашумевшим делом Ли Аньбана. Ма Чжунчэн, как государственный чиновник, интересовался всеми скандалами, которые происходили в высших эшелонах власти. Однако он знал лишь о том, что Ли Аньбану дали пожизненное. Он даже представить себе не мог, что встретится с его женой да к тому же будет заниматься с ней такими делами. У Ма Чжунчэна отвисла челюсть.

— А как… как она оказалась здесь?

— Ее сына в прошлом году осудили за ДТП, и теперь он отбывает срок в здешней воспитательной колонии. А поскольку это очень далеко от дома, она осталась здесь, чтобы раз в месяц его навещать.

— Так и пусть навещает, но зачем опускаться до проституции?

— Тебе легко говорить, но она в чужих краях, здесь на все нужны деньги.

— Неужели, чтобы получать деньги, нельзя заниматься чем-то другим?

— Можно. Можно за две тысячи в месяц устроиться мыть посуду в ресторан. Но, кроме сына, она еще вынуждена мотаться раз в месяц в Пекин к Ли Аньбану, который сидит в Циньчэнской[44] тюрьме.

И тут же добавил:

— К тому же ей постоянно надо кого-нибудь подмазывать, чтобы сыну сократили срок и получше к нему относились. А это все суммы немаленькие. Так что ее нынешняя профессия хотя бы позволяет ей быстро зарабатывать.

Ма Чжунчэн понимающе кивнул, входя в положение Кан Шупин, но тут же обронил:

— И все-таки нельзя ради денег вредить другим.

— Ты ведь не бывал в ее шкуре. Несчастная сестрица уже немолода, никому из клиентов она не нужна. Не в силах заработать, она пересчитывает по ночам свои гроши и плачет. О ее тайне знают только работники салона, я за деньги рассказал тебе правду. Ну что, доволен, что отымел жену губернатора?