Дети стадной эпохи

Хозяйка громко захохотала и, пребывая на седьмом небе от счастья, бегом поспешила на кухню. Через две минуты она принесла отваренный в соли арахис с битыми огурцами, после чего побежала обратно на кухню готовить горячие блюда. Дуань Сяоте пододвинул два больших стакана под пиво, взял принесенную Ли Аньбаном бутылку с «Маотаем» тридцатилетней выдержки, огляделся по сторонам и, пока никто не видел, содрал с бутылки газету, откупорил ее и с характерным «бульк-бульк» разлил по стаканам. После этого он засунул бутылку с «Маотаем» в свой портфель. С одной стороны, Дуань Сяоте боялся, что бутылку увидят другие посетители, которые, будучи простыми горожанами, пили самую обычную самогонку за двенадцать юаней. С другой стороны, когда двадцать пять лет назад Ли Аньбан был секретарем уездного парткома, у них с Дуань Сяоте сложилась традиция большими стаканами распивать бутылку на двоих. Должность секретаря уездного парткома предполагала работу без продыху. Иной раз, засиживаясь до поздней ночи, Ли Аньбану неохота было возвращаться домой, и он оставался ночевать в своем кабинете. На тот момент Кан Шупин еще не забеременела, но усиленно работала над этим каждую ночь, что изрядно поднадоело Ли Аньбану. Просидев до двенадцати часов ночи над бумагами в своем кабинете, Ли Аньбан начинал испытывать голод. В этот поздний час в уездном парткоме кроме него находился еще один человек, который не спал, и этим человеком был ответственный за безопасность полицейский Дуань Сяоте. Ли Аньбан вызывал к себе Дуань Сяоте, вытаскивал деньги и просил сходить на перекресток за жареной курицей или вареным гусем. Также он просил Дуань Сяоте поджарить на плите арахис в шелухе, а сам приносил из своей рабочей спальни какую-нибудь бутылку и две большие керамические кружки. С характерным «бульк-бульк» он разливал бутылку по кружкам, и они приступали к трапезе, раздирая на кусочки курицу или гуся, шелуша поджаренный арахис и запивая все это водочкой. Через полчаса они сметали все подчистую. Поначалу Дуань Сяоте выпивать отказывался:

— Секретарь Ли, — говорил он, — я ведь на дежурстве, мне нельзя выпивать, я лучше поем арахис за компанию.

— Тебя для чего на дежурство поставили? — спрашивал Ли Аньбан.

— Чтобы обеспечивать безопасность парткома, — отвечал Дуань Сяоте.

— Если бы уездному парткому угрожала опасность, уезд уже бы давно встал на уши. Такая ситуация может возникнуть только в двух случаях.

— В каких? — почесывая макушку, спрашивал Дуань Сяоте.

— Во-первых, если в наш уезд снова нагрянут япошки, а во-вторых, если начнется народное восстание против компартии. Может ли такое произойти в наше время?

— Нет, — подумав, отвечал Дуань Сяоте.

— Вот если бы такая вероятность была, тебе бы следовало проявлять бдительность, а если такой вероятности нет, то пей себе на здоровье, — подытоживал Ли Аньбан.

Тогда Дуань Сяоте поднимал свою кружку и хохотал:

— Секретарь Ли, вы рассуждаете здраво, я, пожалуй, выпью.

И тут же настойчиво просил:

— Только завтра не говорите об этом нашему начальнику отделения.

— Не скажу, — обещал Ли Аньбан.

И они, подняв большие керамические кружки, принимались выпивать. Кто бы мог подумать, что двадцать пять лет пролетят как один миг и Ли Аньбан с Дуань Сяоте снова будут выпивать вместе в закусочной на набережной административного центра? Однако за эти двадцать пять лет ситуация сильно изменилась. Ли Аньбан стал первым заместителем губернатора, а Дуань Сяоте — заместителем начальника департамента общественной безопасности этой же провинции. Иной раз, вспоминая прошлое, Ли Аньбан горестно вздыхал:

— Что ни говори, а двадцать пять лет назад было хорошо.

— Такую жареную курицу и такого вареного гуся уже не поесть, — вторил Дуань Сяоте.

— Да я не про это.

Дуань Сяоте смотрел на Ли Аньбана, а тот объяснял:

— В то время мы были молоды, в мире ничего нет лучше молодости.

— Начальник, вы и сейчас выглядите молодым.

Ли Аньбан мотал головой и улыбался.

Глядя на отражающиеся в реке огни, они выпивали и закусывали соленым арахисом и битыми огурцами. Вскорости подоспела хозяйка и принесла четыре горячих блюда. Сделав очередной глоток и закусив его жареной свининой с засоленным перцем, Ли Аньбан спросил:

— Ты написал, что хочешь увидеть меня по какому- то делу. Что за дело?

Дуань Сяоте отложил палочки.

— Первое — нужно срочно забрать из больницы те тушку.

Под «тетушкой» подразумевалась жена Ли Аньбана Кан Шупин.

— А разве плохо, что она в больнице? Пока она там, то хотя бы не впутывается в наши дела.

— Пока она не впутывалась в наши дела, она начала впутываться в другие, — пояснил Дуань Сяоте.

— Что это значит? — удивился Ли Аньбан.