Дети страха и другие ужасные истории

Глупости! Здесь никого нет. И окна закрыты. И двери. Неоткуда дуть. Если только отдушина?

«Смерть идет…»

Отдушины не было. Ровная стена. И эта стена как будто покачнулась. Сам цвет дернулся и пошел волнами.

Нинка подняла руку, и на мгновение ей показалось, что рука растворилась в белом.

«Придет серенький волчок…»

Окно. Точно. Оттуда. Тинтин развлекается. Мстит, комикс недорисованный. Это он зря. Это она его тогда в печке сожжет.

Нинка подкралась к окну. Вряд ли Тинтина пустили в изолятор. На улице он.

За окном было крыльцо. За крыльцом дорожка. Деревья, деревья. И где-то там прятался клуб.

Действительность запульсировала, резко приблизилась, бросила Нинку на стекло, потом назад и ударила об пол.

Сердце колотилось в горле, дышать было тяжело. Она втягивала воздух, а он не проходил, рождая страшные хрипы. Словно не она. Словно не с ней.

Поймала себя на том, что сидит и покачивается. Белая стена ближе-дальше. Подоконник опасно приближается к макушке.

Посмотрела на свои руки.

«Не ложися на краю…»

Нинка медленно повернула голову. Кровать. Она тут была одна. Узкий пенал палаты и по центру у стены кровать. Ножки прикручены к полу.

Надо бежать!

Нинка резко вздернула себя на ноги, руками уперлась о подоконник. Окно было закрыто. Она водила пальцами по гладким рамам, ища ручку. Они были даже не сняты. Они тут вообще не были запланированы.

«Тили-тили-тили-бом… Кто-то ходит за окном…»

На дорожку вышел человек. Черное длинное пальто или плащ. Лето – конечно, плащ. И шляпа. Черная шляпа с большими полями. Человек поднял голову. Черные глаза. Улыбка, показывающая зеленые зубы.

Ужас шарахнул Нинку к двери. Перегородка опять зазвенела своей дурацкой вставкой. Коридор светел и пуст. А ведь здесь где-то кудрявая. Гулко отдаются шаги. Ударяют прямо в голову, перебивают дыхание.

«Не ложися на краю…»

Любимый старший брат. Они все были старшие. И все уехали из дома. Нинка их всех мысленно похоронила. Но они остались у нее в голове. Особенно Вадим. С его дурацкими песенками про волчка и смерть.

Нинка бросилась по коридору к лестнице. Направо. Она точно помнила. Затормозила, вписываясь в поворот. Лестницы не было. Коридор продолжался. Она перепутала. Лестница налево. Побежала обратно.

«Тили-тили-тили-бом…

Гостем он пришел в твой дом…»

Перед поворотом обернулась. Показалось – мелькнула темная фигура.

Лестница.

Нинка схватилась за перила, вворачивая себя в поворот. Слетела, не чувствуя под ногами ступенек.

Дверь.

Еще вечер. Еще никто не лег спать. На улице еще есть люди!

Она рванула дверь и резко захлопнула.

Он стоял там. В черной шляпе. С черными глазами.

«Тили-тили-тили-бом…
Ждет тебя он за углом…»

Хотелось крикнуть, но что-то было с горлом. Его перехватило – и ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни слово произнести.

На ступеньках вверх споткнулась, пробежала, помогая себе руками.

Влетала в палату, захлопнула дверь. Получилось громко. Перегородка звенела. Замок оглушительно щелкнул. Врачиха должна услышать. Должна прийти!

Звуки появились. По коридору шли.

«Придет серенький волчок…

И укусит за бочок…»

Нинка упала на кровать. Вся сжалась. Нет! Только не сейчас! Этого всего давно не было. Это не могло вернуться! То, что уходит в ночь, там и остается.

Нинка потянула на себя простынку. Но она была такая тонкая, совсем не прятала от того, что наступало.

«И утащит во лесок…»

Нинка вдруг увидела себя у костра. Темный лес наступал, шумел листвой, напевал страшные сказки.

– Монстров можно убить только специальным ножом, – шептала сильно склонившаяся к огню Ирка. – Его делают из сердца тьмы.

– И он у тебя, конечно же, есть? – смеется веселый Серый. Ему что ни скажешь, все весело. И он никогда ни во что не верит. Вообще голяк с фантазией.

– Наивняк! – Ирка замирает, и ее лицо как будто целиком охватывают языки пламени. – Его нельзя просто так иметь. Он появляется, когда придет время. Ты идешь во тьму, и достаешь его.

– А тьма тебя того, – заливается Серый. – И остается от тебя один нож.

За спинами во мраке явственно щелкает ветка, шуршит.

После костра вокруг вообще ничего нельзя было разглядеть. Но идущий был чернее тьмы. И еще большей чернотой светились его глаза. Все молча смотрели на него. Он улыбнулся. И вокруг костра заорали.

«И утащит во лесок…»

Нинка дернулась, резко открыла глаза. Ощущение было – не спала, только моргнула. Но по затекшему телу поняла – нет, не мгновение прошло, а гораздо больше.

Она лежала на краю кровати, вцепившись в деревянную раму, вся потная с головы до ног. Пальцы не разжимались. Было больно, но она ничего не могла сделать. Еще и шею свело. Так что смотреть она могла только перед собой и видеть свою руку. Рука была красная, словно ее кто-то схватил и сильно сжал. Недавно. Синяка еще нет. Но скоро проступит.

Глава 5 Иногда они возвращаются