Дети судьбы

— Это крохотное преимущество я наверстал уже через час.

— Дети, дети! — снова воскликнул доктор Ренуик; он закрыл папку, и оба брата посмотрели на него. — Значит, вы согласны, что любое свидетельство о вашем родстве следует уничтожить, чтобы потом никогда к нему не возвращаться?

— Мы согласны, — без колебаний сказал Флетчер.

— И никогда к нему не возвращаться, — повторил Нат.

Доктор открыл папку и сначала достал оттуда свидетельства о рождении, которые затем вложил в прибор для разрезания бумаги. Нат и Флетчер молча смотрели, как одно за другим исчезают доказательства их родства. За свидетельствами о рождении последовало трёхстраничное письмо от 11 мая 1949 года, подписанное доктором Гринвудом. Исчезло ещё несколько других внутрибольничных документов — все от 1949 года. Доктор Ренуик продолжал всё уничтожать, пока перед ним не осталась пустая папка, на которой было написано: «Натаниэль и Питер Картрайты». Доктор разорвал папку на несколько кусочков, и последние доказательства исчезли в приборе.

Флетчер встал и пожал руку своему брату.

— Увидимся в губернаторском особняке!

— Безусловно! — сказал Нат, обнимая его. — Первым делом я закажу пандус для инвалидных колясок, чтобы ты мог регулярно меня навещать.

— Ладно, мне пора идти, — сказал Флетчер, поворачиваясь, чтобы подать руку доктору Ренуику. — Мне нужно выиграть выборы.

Он заковылял к двери, стараясь дойти до неё раньше Ната, но тот вскочил и открыл для брата дверь.

— Меня с детства учили, что нужно открывать двери женщинам, престарелым и инвалидам, — объяснил Нат.

— И можешь к этому списку прибавить будущих губернаторов, — парировал Флетчер.

— Ты читал мою статью о льготах для нетрудоспособных? — спросил Нат.

— Нет, — ответил Флетчер. — Меня никогда не волновали непрактичные идеи, которые нельзя воплотить в законодательство.

— Знаешь, я буду жалеть только об одном, — сказал Нат, когда они оба были уже в коридоре и доктор Ренуик не мог их услышать.

— О чём же? — спросил Флетчер.

— Как замечательно было бы расти с таким братом, как ты!

52

Предсказание доктора Ренуика оправдалось. В уикенд сенатора Давенпорта выписали из больницы, и через две недели никто бы не поверил, что всего месяц назад он был при смерти.

Когда до выборов оставалось лишь несколько дней, Билл Клинтон вырвался вперёд на общенациональных президентских выборах, а Росс Перо по-прежнему забирал очки президента Буша. Нат и Флетчер продолжали разъезжать по штату в темпе, которому могли бы позавидовать олимпийские спортсмены. Ни один из них не ждал, что другой вызовет его на публичные дебаты, и когда одна из местных телевизионных компаний предложила им провести три такие встречи, оба сразу же согласились.

Все признали, что в первой дуэли Флетчер проявил себя лучше, и опросы общественного мнения это подтвердили: Флетчер вырвался вперёд. Нат сразу же сократил свои поездки по штату и провёл несколько часов в телевизионной студии, где его натаскивали его сотрудники. Это помогло, и даже местные демократы признали, что второй раунд Нат выиграл и теперь стал опережать своего соперника в опросах.

Оставался ещё один раунд, на котором оба кандидата так горели желанием не сделать ошибки, что дебаты были скучными и окончились ничейным результатом, или, как выразилась Люси, «внулевую». Ни один кандидат не был обескуражен, узнав, что конкурирующая телевизионная станция во время этих дебатов передавала футбольный матч, который смотрели в десять раз больше телезрителей. На следующий день опросы показали, что обоих кандидатов поддерживают сорок шесть процентов избирателей, при том, что восемь процентов избирателей ещё не приняли решения.

— Где они были последние полгода? — спросил Флетчер, глядя на цифру 8 %.

— Не все так увлекаются политикой, как ты, — предположила Энни за завтраком. Люси кивнула в знак согласия.

Флетчер нанял вертолёт, а Нат взял напрокат самолёт, принадлежащий банку, чтобы передвигаться по штату из конца в конец в течение последних семи дней. Ко дню выборов число неуверенных избирателей снизилось до шести процентов, прибавив каждому из противников по одному пункту. К концу недели, кажется, не осталось ни единого торгового центра, завода, вокзала, ратуши, больницы или даже улицы, где бы они ни побывали, и в конце концов оба согласились, что победителем станет тот, чья политическая машина в день выборов будет работать исправнее. Никто не понимал этого лучше, чем Том и Джимми, но и они не могли придумать ничего нового по сравнению с тем, что уже сделали или к чему подготовились, и им оставалось лишь гадать о том, что именно может пойти вкривь и вкось в последнюю минуту.