Дети судьбы

— Он продает лекарства, — ответил Флетчер.

— Ты любишь футбол? — спросил Джимми.

— Да, — ответил Флетчер — не потому, что он любил футбол, а потому, что знал, что Хочкинс был победителем футбольных чемпионатов в последние четыре года, — миссис Никол это тоже подчеркнула в брошюре школьных правил.

Дальнейший разговор состоял из серии вопросов, на которые каждый из них редко знал, что ответить. Это было странное начало того, что впоследствии стало дружбой на всю жизнь.

6

— Без сучка без задоринки, — сказал мистер Картрайт, оглядывая сына в зеркале. Он поправил на сыне синий галстук и снял волосинку с его пиджака.

— Безукоризненно, — сказал он.

Пять долларов за пару вельветовых брюк — это всё, о чём Натаниэль думал, хотя его отец настаивал, что они полностью стоят этих денег.

— Сьюзен, поторопись, а то мы опоздаем, — позвал отец, глядя на лестницу.

Но до того как Сьюзен наконец появилась, чтобы пожелать сыну удачи в его первый школьный день, Майкл успел положить чемодан сына в машину и вывести машину из гаража на дорожку. Она обняла сына, и он подумал, что, слава Богу, этого не видел никто из учеников школы имени Тафта. Он надеялся, что его мать уже преодолела своё разочарование из-за того, что он не выбрал среднюю школу имени Джефферсона, потому что он уже и сам об этом сожалел. В конце концов, поступи он в школу имени Джефферсона, он мог бы каждый вечер бывать дома.

Натаниэль сел в машину рядом с отцом и взглянул на часы на щитке управления. Было почти семь часов.

— Поехали, папа, — сказал он, опасаясь опоздать в школу в первый же день.

Когда они выбрались на шоссе, Майкл выехал на левую полосу и довёл скорость до шестидесяти пяти миль в час — на пять миль выше разрешённой, — посчитав, что вряд ли в такой ранний час его остановит полиция. Хотя Натаниэль был уже раньше в школе на собеседовании, он всё ещё боялся того момента, когда отец проведёт свой старый «студебеккер» через огромные чугунные ворота и медленно поедет по подъездной дорожке длиной в целую милю. Он почувствовал облегчение, увидев, что за ними пристроились ещё две или три машины, хотя и не знал, едут в них новички или нет. Отец повёл машину следом за «кадиллаками» и «бьюиками» на стоянку, не зная, где ему следует припарковать машину: он, как-никак, был отец-новичок. Натаниэль выпрыгнул из машины ещё до того, как отец дёрнул ручной тормоз. Но тут мальчик замешкался. Нужно ли ему идти следом за учениками, направлявшимися в Тафт-холл, или новичкам полагалось пойти в какое-то другое место?

Его отец, не колеблясь, пошёл вместе с другими учениками и остановился, когда высокий самоуверенный молодой человек свысока взглянул на Натаниэля и спросил:

— Ты — новый ученик?

Натаниэль ничего не ответил, так что ответить пришлось его отцу:

— Да.

Молодой человек пристально взглянул на него и спросил:

— Фамилия?

— Картрайт, сэр, — ответил Натаниэль.

— Ах да, начинающий. Ты зачислен в класс мистера Хаскинса, значит, ты — толковый парень. Только такие учатся у мистера Хаскинса.

Натаниэль опустил голову, а его отец улыбнулся.

— Значит, пойдёшь в Тафт-холл, — сказал молодой человек. — Можешь сесть, где хочешь, на трёх передних рядах слева. Когда пробьёт девять часов, перестань разговаривать и молчи, пока директор и остальные учителя не выйдут из холла.

— А потом что мне делать? — спросил Натаниэль, пытаясь скрыть свой страх.

— Тебе всё скажет твой классный руководитель, — сказал молодой человек и обратился к Майклу. — С Натом всё будет в порядке, мистер Картрайт. Желаю вам приятного возвращения домой, сэр.

В этот момент Натаниэль решил, что в дальнейшем его всегда будут звать Нат, хотя и понимал, что мать будет этим недовольна.

Войдя в Тафт-холл, Нат опустил голову и быстро пошёл по длинному проходу, надеясь, что никто его не заметит. Он увидел пустое место в конце второго ряда и сел туда. Он взглянул на ученика, который сидел слева от него, опустив голову на руки. То ли он молился, то ли был ещё более напуган, чем Нат.

— Меня зовут Нат, — сказал он.

— Меня — Том, — ответил мальчик, не поднимая головы.

— Ну, и что будет теперь?

— Не знаю. Но пусть уж хоть что-нибудь начнётся, — сказал Том; тут часы пробили девять, и все замолчали.

Нат смотрел, как по проходу проследовала цепочка учителей — никаких учительниц. Они поднялись на сцену и заняли свои места. Два места остались свободными. Они начали тихо переговариваться между собой. Ученики молчали.

— Чего мы ждём? — прошептал Нат, и, как бы в ответ на его вопрос, все встали — в том числе учителя, сидевшие на сцене. Нат не решился оглянуться, когда услышал шаги двух людей, шедших по проходу. Через несколько секунд школьный священник и директор школы прошли мимо него, поднялись и сели на два свободных места. Все остались стоять; священник выступил вперёд, чтобы провести короткую службу, включавшую молитву, и в конце концов все спели «Боевой гимн Республики».[4]