Дети Судного Часа

– По нашей хронологии сейчас тысяча четыреста двадцать седьмой год.

– В таком случае я родился в тысяча триста шестьдесят пятом, – сосчитал лод Гвэйдеон. – Мне шестьдесят два года.

– О, возраст Мухаммеда! – расплылся в улыбке араб.

Лод Гвэйдеон недоуменно поднял брови. А шейх пустился в длинные рассуждения, объясняя новому знакомому, как устроен календарь Хиджры, чем он отличается от общепринятого и почему лод Гвэйдеон заблуждается, считая, будто родился в тысяча триста шестьдесят пятом.

Через некоторое время Ванесса заметила и Хобокена. Тот активно флиртовал с престарелой дамой в костюме Марии-Антуанетты. Получалось не очень – бравый вояка всегда увереннее чувствовал себя на плацу, чем на танцполе – но дама снисходительно прощала собеседнику некоторую неуклюжесть. Ее буквально заворожили роскошные маршальские усищи. Перед выходом в свет Хобокен так навострил их воском, что теперь мог подвесить с обоих концов по елочной игрушке.

– До чего же холодная у вас рука, дорогой Бокаверде! – пораженно воскликнула дама, беря его ладонь в свою.

– Конечно, я же мертвый, – невозмутимо ответил Хобокен.

– Ах, вы!.. – махнула рукой дама, издав вежливый смешок. Она приняла это за попытку пошутить.

Паладин и маршал явно неплохо проводили время. А вот Креол со скучающим видом подпирал колонну, без особого интереса поглядывая на окружающих. Ванесса старалась не отходить от него далеко – она чувствовала серьезную ответственность.

Наверное, так себя чувствует хозяин бенгальского тигра, выгуливая того в людном месте.

– А вот и Прекраснейшая! – оживился маг, делая шаг вперед. – Наконец-то!

– Да уж, радость просто невероятная… – поморщилась Ванесса, демонстративно беря Креола под руку.

Инанна тоже надела на бал свою настоящую одежду – покрывало и волшебный пояс. Легкое, полупрозрачное, почти ничего не скрывающее одеяние. Богине красоты и любви хватило просто войти в зал, чтобы немедленно привлечь взгляды львиной доли мужчин. При ней уже сформировался отряд поклонников – от молодых мачо до дряхлых ловеласов.

– Кого вы изображаете, моя дорогая? – дребезжащим голоском спросил директор отеля.

– Афродиту, друг мой, – улыбнулась Инанна. – Греческую богиню красоты.

– О, вы и в самом деле богиня, богиня! – всплеснул руками старец. – Но разве Афродита не предпочитала стиль ню, э-э?..

– Ах, как же хорошо вы разбираетесь в мифологии, друг мой! Как приятно встретить столь образованного человека!

Директор запунцовел, глядя на Инанну преданными глазами.

– А что до вашего вопроса… – продолжала та. – Должна вам честно признаться, я и в самом деле поначалу собиралась явиться в костюме Евы до грехопадения…

– О! О! Но почему же вы передумали, почему?!

– Я вовсе не передумала, друг мой! Просто я по рассеянности забыла этот костюм в прачечной!

На секунду в воздухе повисла пауза. А потом вокруг Инанны раздался взрыв хохота. Над плоской остротой смеялись так, словно сам Джером прочел лучшее из своих творений.

Ванесса закатила глаза и отвернулась. Она не могла спокойно смотреть на это жуткое зрелище. Дождавшись, пока смех слегка поутихнет, девушка негромко произнесла в сторону:

– Она их что, зомбирует?

– Не удивлюсь, – мрачно ответил Креол. – Она все-таки богиня любви. Всякое существо мужского пола при разговоре с ней теряет волю и превращается во влюбленного болванчика.

– А ты?

– А я устойчивый. У меня этот… как вы это называете?..

– Иммунитет?

– Вот-вот, он самый.

– А откуда он у тебя взялся?

– Если бы речь шла о чем-то другом, я бы сказал, что это из-за того, что я архимаг, – задумчиво сказал Креол. – Но это будет неправда. Во-первых, впервые мы встретились с Прекраснейшей, когда я был еще только мастером. Но я уже тогда не поддался. А во-вторых, к ее ногам падали мужчины и посильнее архимага.

– Кто, например?

– Боги, например. И в большом количестве. Когда на ней этот пояс, сопротивляться ей не может никто.

– Пояс? Что еще за пояс?

– Пояс Любви. Божественный артефакт. Перед его силой устоять невозможно.

– Вот оно как?.. – с новым интересом посмотрела на пояс Инанны Ванесса. – Так значит, все дело в поясе?..

– Совсем нет. Для Прекраснейшей этот пояс – что для железного голема доспехи. Она и без него неотразима.

– Не так уж и неотразима.

– Ты не понимаешь, ученица, – наставительно произнес Креол. – Муж, избранный Инанной, никогда более не взглянет на другую женщину.

– Она им что, глаза выкалывает?

На этот вопрос Креол ответить не успел – к ним с Ванесой подошел Хобокен. Лихим кавалерийским наскоком он отвоевал у одного официанта поднос с напитками, а у другого – с закусками. Нести оба подноса Железный Маршал не сумел из-за однорукости, поэтому свалил всю добычу на один и теперь деликатно подцеплял крюком трюфели и фуа-гра.

– Угощайтесь, зеньорита Ли, – любезно предложил поднос Хобокен.

– Маршал, вы меня просто спасли, – благодарно посмотрела на него Вон, беря сразу два бокала с шампанским. – Инанну уже видели?

– Ну так!.. – хмыкнул Хобокен. – Ее, будем думать, всяк завидел, едва в залу вошла!