Дети света

Мы, творцы и хозяева новой жизни, могли, конечно, позволить себе выбрать из этой груды имен самое, на наш взгляд, прекрасное, самое незапятнанное, наидостойнейшее, царственное имя, царское и даже божественное, безгрешное, обласканное тысячелетиями, увенчанное любовью веков и всеми известными добродетелями, - мы могли бы себе позволить такую роскошь. Если бы не неумолимый приговор компьютера: «Христос». Из огромного множества имен, собранных нами по крупицам со всего света, чьи гены хранились в наших пробирках и колбочках, в термостатах и сейфах под строжайшим контролем и за всеми семью печатями, тест на высшую, так сказать, добродетельность не прошло ни одно. «Христос» - только одно имя высвечивал компьютер. Иисус! Мы и без тестирования знали, что самое подходящее имя для начала нового рода - Иисус. Но разве мы могли себе позволить такое - Иисус! Разве мы могли так рисковать?! Мы снизили требования, поуменьшили, так сказать, добродетельность будущего первенца, и компьютер высветил имя Сократа. Ни Македонский со своими Аристотелем и Диогеном, ни Цезарь со своими Клеопатрой и Брутом, ни Эразм Роттердамский, ни Монтень или Паскаль, или даже Ларошфуко вместе с Жан Жаком Руссо или даже Флобером, или тем же Толстым, или Чеховым, или Марксом-Энгельсом-Лениным-Сталиным, ни даже Мерилин Монро со своими братьями Кеннеди как и ЭфЭм со своими «Братьями Карамазовыми», ни братья Кличко не попали в шестерку лучших пар. Рейтинг Иисуса был недостижимо высок. Странно, но самых ярых борцов за мир во всем мире и счастье народов там тоже не было. Компьютер был неумолим и холоден, как лед: Мария Тереза, Ван Гог, Иоанн Павел Второй... Горбачев или Картер? Нет. Какую уж он там применил систему отбора, какие «за» и «против» использовал одному Богу известно. Ясно было одно: он не очень считался с нашими желаниями. Ему, этому бесчувственному, расчетливому и высокомерному куску пластика с прецизионной начинкой было, собственно, наплевать на наши планы и чаяния. Он был неприступен, как средневековая крепость.

- Оставьте на-адежду, - прорек тогда Вит.

- Тупица! - возмущался компьютером Жора.

- Урррод! - шептал Стас, алчно жуя свои любимые неразжевывающиеся ошметья подсоленных сушеных кальмаров.

- Да он просто у вас дебил, - сказала Тая, - чего вы от него хотите?

А я был рад, что все шло по плану. Программа работала так, как ей и предписывалось, и никакая самодеятельность не должна была нарушать ход событий. Сейчас век такой: атом, ген, квант... Расчет!

Мы попробовали еще раз пробежаться по истории в алфавитном порядке:

Анаксагор, Анаксимен, Аристотель, Александр, Аристофан...

Кроме Аристотеля и Александра все остальные для меня ничего не значили, хотя Архимеда я ясно себе представлял: этакий отрешенный, рисующий свои теоремы на песке (как и я свои Пирамиды), пока его не разрубил мечом какой-то тупой вояка-римлянин (а кто разрубит меня?).

Автандилы и Аваакумы, Аристархи и даже Андроповы бродили у нас бесконечными толпами...

- Теперь «Б»! - сказала Юля, - на «Б» я знаю многих...

- «Б» - хорошая буква, - сказал Юра, - скажем, Таис Афинская...

- Она же просто гетера, - сказала Юля.

- Конечно, просто...

- Блез Паскаль, Бабель, Бебель, Бродский, Боткин, Берия, Бонч-Бруевич, Брежнев...

Потом были и Владимир Мономах и Вячеслав Ушков и Воланд, ...

Жанна д'Арк! Жан Жак Руссо, Женевьева...

- Зеикаэлэмэнопэрэсэ...- протараторил Стас.

- Соломон, Семирамида, Сократ, Сенека, Спиноза Сен-Симон, Сент Экзюпери, Сталин, Стриндберг, Солоухин...- распинался Кристофер.

- Самуил Маршак, Солженицын... Слава Ушков, - вяло произнес Дик.

Все упражнялись в знании алфавита.

- Сашка! - вдруг выкрикнула Ия, - Сашку забыли!

Все посмотрели на неё.

- Какого ещё Сашку? - спросила Джина.

- Македонского, вот какого!

Ах, да!.. Да, конечно!.. Шурика... Разве?

- Да нет, не забыли, - заверил Алька, - мы его немного припрятали.

- А на «п» - Паганини, - сказал Бред, - вы Паганини забыли, друзья. И Башмета тоже.

- Рррррррррррррррррррррррррррр...- прорычал Стас.

- Теперь - «Т».

- Опять же - Таис... Тамара, Татьяна, Тоня, Тася, Тобосская Дульсинея, Таира, Тамила, Таисия, Тала, Тереза...

Это была пулемётная очередь!

Вдруг как капля в молчащий колокол: «Тинннн...».

- Тина...

Все звуки вдруг умерли, стихли...

- Тина, - ещё раз произнёс Жора, и все повернулись к нему, - Тинико!

- Тинико?

«Тинннн...» - бабахнула новая капля.

- Вот видите, - сказал Жора, - капля камень долбит! А Тина - наша главная капля! Не так ли? - Жора наклонился и заглянул мне в глаза. - Рест скажи...

Сказать было нечего. И без слов было ясно, что от Тины нам не отвертеться.

Я, убитый, молчал.

Эти капли не только камень долбили, но и мою бедную голову: «Тиннн...»!

- Может быть, все-таки Клеопатра? - настаивал Дик. - «Клеопатра» - значит «славная по отцу». Почему мы не можем позволить себе славить род фараонов по женщине? И какой женщине!

- Дик, отстрянь, - вяло произнёс Стас.

Дик встал с табурета, и требуя тишины, обвел всех нас прищуренным взглядом, и вдруг, поднявшись на цыпочки на чистом русском и на одном дыхании произнес:

- «Чертог сиял...».