Дети света

- Что, она уже сдулась, - спрашивает Лена, - позолота спала с неё?

- Какая позолота, что ты такое несёшь?

- Фараонова, какая ж ещё? То она у вас Тина-шумерская, то Ассирийская... то вся в золоте... Как Тутанхамон с Клеопатрой!

- Лен, - прошу я, - брось...

- Или вы отправили её в космос?

Я продолжаю.

Все это время шла работа по подготовке и тестированию генетического материала. Труднее всего пришлось Ане и Юре. Все время капризничали геномы Хаммурапи и Эхнатона. Это и понятно. Биополе Хаммурапи Юра создавал, используя каменную стелу с его законами общежития. Двести восемьдесят два наставления. С каждым из них пришлось повозиться, чтобы составить окончательный электронный образ царя. Психологические характеристики фенотипа все время отсвечивали фиолетовым. Было ясно, что гений Хаммурапи не нуждался в корректировке, но по этому фиолетовому полю шла насыщенная черная полоса. Черная с красными крапинками. Что это? Мы ломали головы, гнули мозги. До тех пор, пока Жора однажды, проснувшись среди ночи, не выкрикнул.

- Это же его конец!

Мы тупо потирали сонные глаза: что значит «его конец»?

- Его же кокнули, - убежденно произнес Жора, - как и всех царей.

Мы не знали последних дней Хаммурапи. Никто ничего не мог сказать по этому поводу. Мы знали, что черные полосы в аурах обозначали насильственную смерть их носителей. Все без исключения, кто был убит, скажем, Архимед, Цезарь, Наполеон или Джордано Бруно, все они имели эти роковые черные отметины в своих аурах. У Джордано Бруно, правда, полоса была не черной, а горяче-красной, как и полагается при сожжении. Как и у Жанны д'Арк. Что означали красные вкрапления в черную полосу Хаммурапи, мы не знали.

- Значит, его не только грохнули по голове, но и поджарили, - заключил Жора.

Спать мы уже не могли.

- Может быть, врет какой-то закон, - предположил Маврин, - мне не нравится его сто девятнадцатое правило: «Око за око, зуб за зуб». Представьте себе, что все мы должны каждому, кто нас обидит дать в глаз. Я всегда готов обидчику подставить другую щеку.

- Это правило не сто девятнадцатое, а одно из первых, - заметила Инна.

- Иисус куда тоньше, куда нравственнее и убедительнее вашего Хаммурапи, - продолжал Маврин, - жаль, что мы Его не берем в свою Пирамиду. С Ним мы были бы, как у Бога за пазухой.

Были и другие трудности. Особенно наседал султан Борнео: почему нет в списке его имени?! Он шутил, но в этих шутках было столько правды и желания увидеть своего двойника, что Аня пообещала султану включить его первым в следующую партию наших клонов.

- У тебя еще будет возможность, - сказала она, - лелеять и холить свое молодое тельце.

Между тем, у меня тоже были свои амбиции. Мои клеточки просились, просто рвались на волю. Они тайно существовали уже несколько лет, были полны сил и желания увидеть свет и готовы были по первому моему приказу ринуться завоевывать себе место под солнцем. Я ждал. Не знаю почему, но мне не хотелось клонировать себя вместе с первой партией наших апостолов. Не могу объяснить причин опасения, но внутренний голос говорил мне - нет, не сейчас. Если бы я мог тогда знать, о чем предупреждал меня этот мой голос. А выяснять у машины было, как всегда, лень. Просто лень. Аня и Юра тоже не решались. Только Жора был не против.

- Мой клон, - изрек он уверенно, - даст фору всем этим Тутанхамонам и Цезарям. Хочу вам напомнить, родные мои, что как и три тысячи лет тому назад, жить сегодня не стало проще и веселее. Жить стало куда тяжелее, просто вредно. Да, жить вредно. Вот о чем я хочу вам напомнить.

Он помолчал и добавил:

- Мой и Тинин! Наши клоны... Тинин и мой!

- Тебя мы как-нибудь слепим, - сказал Стас, - но где мы возьмём Тинин?

- Как-нибудь, - сказал Жора, - мне не надо. Мне надо, чтобы мой получился крепеньким, этаким... Чтобы...

Жора улыбнулся.

- И Тинин, - затем сказал он. - Как только мы её разыщем...

Он посмотрел на меня с недовольной ухмылкой, мол, долго ли ты ещё собираешься ёё искать! Зачем-то даже устрашающе, как пёс на кота, оскалил свои крепкие зубы, мол загрызу тебя, черепаху нерасторопную, и добавил:

- ... и как только она появится среди нас - мир перевернётся!

Знать бы ему, как он был прав! И неправ. Одновременно. То, что случилось потом перевернуло не только нашу жизнь, но и наше представление о жизни. О ее смысле, о судьбе. К этому, как вскоре оказалось, Жора был не готов. Определенно! И его формула «Нужно быть готовым ко всему» дала ему первую пощечину.

- Так вы-таки Тину нашли? - спрашивает Лена.

- А как же! Нельзя было не найти - Жора б загрыз!

Только я, Жора и Юра... и Наталья, и, конечно, Стас знали о том, что у нас есть материал для клонирования как наших апостолов, так и каждого из сотрудников.

- Хорошенькое «только», - говорит Лена.

- Да. И Аня. Это был как бы золотой запас нашей рабочей группы. И каждый, кто входил в эту группу автоматически становился донором материала для собственного клонирования. Это было не сложно, так как клетки можно было получить не только из кожи или волосяной луковицы, но и из крови, слюны... спермы... Занимался у нас этим Стас.

- Спермы?