Читаем Дети света полностью

3/4 Скажу по-простому, 3/4 поднял пластмассовый стаканчик тостующий. 3/4 давайте несколько выпьем 3/4 это так сближает!..

Когда выпили «по первенькой» и закусили, народ стал преображаться. Познакомились. «После второй» народ размяк и сделал первые шаги к сближению: раскрыл сумки и достал «домашнее». Так на столе появились сало, яички, зелень, огурцы с помидорами, и даже пирожки.

3/4 Был я здесь в гостях у одного крутого мужика, 3/4 кивнул Родион в сторону поселка с трехэтажными дворцами за высоким забором. 3/4 Представьте, у него все есть. Ну все! А ему скучно. Все страны объездил, вина какие ни есть продегустировал, блюда мировой кухни перепробовал, машин целый гараж перебил… Женщины с него только деньги тянут, а любви не дают по причине ее в них отсутствия. Друзья предали и продали. Живет один и скучает. Вот я к нему и приезжал по душам поговорить. Верите ли, удалось мне этого царевича-несмеяна развеселить. Да еще и жизнелюбием поделиться. Так он провожал меня, как руку себе отпиливал, 3/4 с великой неохотой. Приходи, говорит, живи тут, я тебе мильён отстегну, только будь моим придворным шутом. А я чего? Могу хоть шутом, хоть клоуном, только чтоб человеку хорошо стало.

3/4 Эх, Родя, насмешил! Шутом! Эк закрутил! 3/4 хлопала по плечу веселого философа его соседка Надя-шарик, розовая и широкая жестами.

3/4 А ты, Надюшенька, еще не знаешь, на что способна! 3/4   Родион убедительно погладил ее рыжую кудрявую голову. 3/4 Если тебя немного раскрыть, как личность, ты у нас  зацветешь аки маков цвет и за истиной потянешься, как за солнышком. Или вот, к примеру, посмотрите на маму Веру и ее дочурку Танечку 3/4 это же не раскрывшиеся бутоны любви. Это бриллианты души и духа! Да я готов умереть тут за вас, чтобы только вам немного лучше стало!

3/4 Ну, умирать тебе, Родя, торопиться не стоит, 3/4 весомо пробасил загорелый Василий. 3/4 Мы еще с тобой поработать должны всласть.

3/4 Так я уже и не против, Вась, если, конечно, со смыслом. И для ради моего народа. Который я, как известно, люблю.

3/4 А как же прослойка народа, которую я имею честь представлять? 3/4 поинтере­совался интеллигент Иннокентий, слегка захмелевший. 3/4 Я имею в виду, собственно, нас, людей умственного труда.

3/4 Кеша, скажу тебе, как лучшему другу и человеку с безусловно тонкой душевной организацией, 3/4 Родион обнял его через стол заседаний длинной рукой. 3/4 За тебя я тоже много чего отдать готов. 3/4 И окинул всех удивительно трезвым взором. 3/4 Так что, думаю, мы еще скажем свое слово соборной душе этой планеты.

3/4 Соборная душа? Это что такое? 3/4 спросила мама Вера, похрустывая нежинским пупырчатым огурцом.

3/4 Это по-научному такая душевная оболочка Земли, в которой, как в едином организме, существует мировая душа вселенского человека — Адама.

3/4 Откуда вы это знаете? 3/4 спросила подросток Танечка, неотрывно глядевшая на Родиона из-за пионов.

3/4 Ах, милое дитя, у меня за плечами годы и годы исканий. Такое узнавал, бывало, что ночные небеса звездочками трепетали вместе со мной. А от многих знаний, как известно, многие печали. Песенку помните? «Горечь го-оречь, вечный при-ивкус на губах твоих, о, Русь!» Но верно и другое: не познавший горечи и сладость не оценит.

Право же, хорошо им было!.. Тихий ароматный летний вечер окутывал землю. Слоистый туман парил над клеверным полем. Со стороны поселка доносились мирные звуки и аппетитные домашние запахи. Обычное бетонное сооружение из двух стен и крыши стало их домом. Уютным пристанищем.

Благодаря стараниям Родиона и его всеобъемлющей доброте они стали друзьями. Никто не вспомнил про автобус, который явно опаздывал. Им вдруг стало очень важно, что можно вот так сидеть с незнакомцами и чувствовать себя нужными, связанными узами дружбы, взаимной симпатии. Вино сделало свое дело, «развеселило сердца человеков» и отошло на второй план. Они говорили и не могли насытиться беседой, улыбались друг другу, всем, всему…

Родион, как ни странно, стал абсолютно трезвым. Его веселое добродушие согревало всех и было абсолютно искренним. Он умел каждому сказать хорошее. Никто от него не услышал ни единого слова осуждения. Правда, иногда казалось, что он сдерживал себя: он знал гораздо больше, чем говорил. Да и глубина его души только слегка обозначилась под солнечными блестками, игравшими на поверхности, доступной для наблюдения окружающих.

3/4 Дорогие мои, 3/4 сказал Родион, 3/4 если б вы посмотрели на себя моими глазами! Какие вы светлые и лучистые! До чего же я вас полюбил.

3/4 Родя, родимый, 3/4 шмыгнул носом Кеша, 3/4 дай я тебя облобызаю. Классическим троекратным лобызанием…

3/4 На себя посмотри, Иннокентий! Да ты же вылитый гений грандиозус. Вы все 3/4 одни гении и все грандиозусы.

3/4 Слушайте! А давайте пойдем к нам на дачу, 3/4 предложила мама Вера под восторженные аплодисменты Танечки.

3/4 Можно и ко мне, 3/4 солидно кивнул загорелый Василий. 3/4 У меня на фазенде, между прочим, отопление имеется. Так что не замерзнем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология
Последыш
Последыш

Эта книга вовсе не продолжение романа «Ослиная Шура», хотя главная героиня здесь – дочь Ослиной Шуры. Её, как и маму, зовут Александрой. Девочка при помощи своего друга познаёт перемещение во времени. Путешественник может переселиться в тело двойника, живущего в другой эпохе. В Средних веках двойник героини – молодая жена барона Жиля де Рэ, носящего прозвище Синяя Борода. Шура через двойняшку знакомится с колдовскими мистериями, которыми увлекался барон и помогает двойняшке избежать дьявольского пленения. С помощью машины времени она попадает в тело ещё одного двойника – монаха религии Бон По и узнаёт, что на земле уже была цивилизация. Но самая важная задача – помочь справиться с тёмными силами болярыне Морозовой, которая тоже оказалась одной из временных двойняшек Александры.

Александр Васильевич Холин , Александр Ледащёв , Александр Холин , Андрей Соколов , Макс Мах , Мах Макс

Фантастика / Детективная фантастика / Попаданцы / Технофэнтези / Ужасы / Ужасы и мистика / Прочая старинная литература