Дети света

3/4 Разумеется. В монастырях приходится встречаться с людьми, которые и писали-читали с трудом, а Господь им такую мудрость благодатью дает, что и академикам ее не постичь. Возьми преподобного Старца. Как глубоко ему удалось передать великую мистику непосредственного богообщения и созерцания. И сравни его речь, простую и доходчивую, с богословскими трудами 3/4 тяжеловесные фразы, словечки вроде «преимущественно-апофатический», «преимущественно-ката­фатичес­кий», «детерми­нист­­ский»­, «бытийно-апостасийный» 3/4 язык можно сломать. А ведь говорил Старец, что богосло­вие 3/4 пустое, а главное - смирение и любовь к врагам. Иначе как объяснить один момент: читаешь Старца 3/4 душа горит и требует покаяния и молитв, а как переходишь на богословие 3/4   вместо горения в душе 3/4 холод и разлад?

3/4 Да у тебя самого авторская речь то простая, то тяжеловесная.

3/4 Грешен, батюшка. Писать просто 3/4 это очень сложно. Об этом еще Толстой говорил.

3/4 Нашел, кого цитировать.

3/4 Пока он не лезет в богословы, а описывает жизнь, как она есть, 3/4 он велик. А как пытается учить народ-богоносец, как правильно в Бога верить, 3/4 тут, конечно, стоп-машина и задний ход.

— Ай, брось ты! Да у нас, что ни писатель, то урод, что ни поэт — то пьяница и бабник. Возьми хотя бы этих: Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Бунин, Чехов, Ахматова, Блок, Бродский — это ж паноптикум, анатомический музей!..

— Да, задолжало вам человечество… — вздохнул Петр.

3/4 А вообще-то заметил я одну зависимость, 3/4 сверкнул очками собеседник Петра. 3/4   Это интересно… Чем изысканней стиль изложения, чем вычурней слова, 3/4 тем меньше смысла в сказанном. Наверное, здесь имеется какой-то скрытый конфликт между формой и содержанием. Так что ты там о великом русском?..

3/4 А вот пример из моей жизни, только обратный. Когда я учился в институте, старостой в нашей группе был очень серьезный «взрослый мужик». В отличие от нас, до института он служил в армии старшиной. В институте он говорил правильно, красиво и веско. И вот как-то послали нас на картошку в его деревню, откуда он родом. Все были поражены, как сразу он превратился из солидного мужчины, облеченного властью и авторитетом каждого слова, 3/4 в деревенского мужика, у которого что ни шаг, то мат. При этом он жутко окал, растягивал слова и вообще половину, чего он говорил, мы не понимали 3/4 сплошной деревенский сленг. Кстати, когда мы вернулись в институт, и речь его вернулась в прежнее русло. Так что речь русского человека многогранна, и описывать ее, одно удовольствие.

3/4 И все-таки это не литературно! Не надо нам разговорной пошлости.

3/4 Литература, по-твоему, 3/4 это где припудренная ложь для соблазнения во грех и авторского тщеславия? Где речь бандита, таксиста и студента Кембриджа 3/4 одинаково правильная? Вот уж в чем меня не надо упрекать 3/4 это в пристрастии к такой культуре-литературе. В моих рассказах 3/4 живые люди с их проблемами, тяготами, которые мне не безразличны. Это мои ближние, и Господь внушает их любить.

3/4 Вот и люби их сам, а нам этих твоих народных масс не надо.

3/4 «Ибо пришел Иоанн: ни ест, ни пьет; и говорят: в нем бес. Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам». Мр. 11, 18-19

3/4 Ты это про что?

3/4 Про народные массы и почему пишу для них. Если взять Библию, то при желании можно выписать и размахивать тысячей соблазнительных мест. Это потому что, описывая человеческую жизнь, невозможно обойти ее греховность. И Сам Господь, и великие пророки, и праведники обязательно, как сквозь тернии, проходили через соприкосновение с грехом. В Библии описываются и убийцы, и блудники, алчность, и содомия, предательство и богохульство. А что уж говорить и писать нам, живущим в последние времена?! Тут встретишь какое-то чахлое подобие доброты 3/4 радуешься, будто открытие сделал…

Петр отыскал на книжной полке сборник рассказов начинающих авторов, который когда-то ему понравился. По почте отослал свою рукопись с рассказами в адрес этого издательства. А спустя две недели ему позвонил мужчина и представился заместителем редактора. Он назначил встречу в «любое удобное время». Перед встречей Петр молился, вычищая из души страстное волнение.

На одной из центральных станций метро на дубовую лавку рядом с Петром присел мужчина лет тридцати и вежливо назвал свое имя: Дмитрий. Совершенно спокойно и дружелюбно рассказал он о своем издательстве. Его ровная речь, радушие, природная доброта очень скоро напрочь смели все преграды. Дима воцерковился двенадцать лет назад, сотрудничает в издательстве три года и это ему принадлежит замечательная идея объявить конкурс молодых авторов. Разослали они полтора десятка объявлений по православным газетам и получили результат, которого даже и не смели ожидать: сотни рукописей со всех уголков России. В первый сборник отобрали они лучшие рассказы, подсократили их и издали.

3/4 Как быстро раскупили? 3/4 поинтересовался Петр.