Дети света

Когда он достаточно столкнул лодку в воду и неуклюже в нее забрался, то обнаружил, что штаны на нем, несмотря на все усилия их не замочить, мокрые. А на днище лежат весла, которые вполне бы сгодились в качестве упора, додумайся он раньше их использовать, чтобы оттолкнуться от дна. Его губы изогнулись в презрении к самому себе, и он начал прилаживать весла, когда овчарка занервничала и начала скулить.

– Ну уж нет, дорогуша, в лодку я тебя не возьму, этого только мне не хватало, еще перевернешь ее! – Герд уселся на сидение и начал грести. – Жди там!

Большого успеха он, однако, не добился. Где-то когда-то, то ли по визору, то ли в сети, он видел, как рыбаки управляются с лодками, но на практике этого оказалось недостаточно, техники гребли он совсем не знал. Единственное, в чем он в итоге преуспел, так это в кручении на одном месте. Спустя полчаса и множество попыток Герд, весь взмокший и обессиленный, рухнул на днище лодки. Сердце бешено колотилось, в ушах пульсировало.

Назвать Герда спортивным никто бы не решился, в первую очередь, он сам. Хотя бы потому, что спорта, как такового, в государстве не было. Спортивные игры считались бесполезной тратой времени и баловством, чего, конечно же, ни один уважающий себя и окружающих человек позволить не мог. Тем более что любой соревновательный дух пресекался на корню, как разжигающий необоснованную вражду и противостояние между людьми. А этим, как выражался Диктатор, человечество сыто по горло. Что ж, может, в этом он и был прав, думал Герд, в любом случае, спорт – последнее, чем он мог бы заинтересоваться. Хотя физические упражнения все же в Бабиле приветствовались, ибо помогали гражданам поддерживать здоровье в надлежащем виде, но ими Герд в силу по большей части лени пренебрегал, поэтому-то так быстро и выбился из сил.

– Даа, подготовка у меня что надо, чуть не сдох. – Он вдруг безудержно расхохотался, дергаясь всем телом. – Чувствую, гребец из меня не выйдет.

Смех разнесся далеко над водой, спугнув нескольких курочек в камышах. И тут Герд услышал всплеск. Совсем близко. Он резко поднялся, замотал головой по сторонам, а потом перегнулся через борт лодки, со стороны которого донесся всплеск, посмотреть на рыбу, настоящую живую рыбу, которую он напугал. Герд был слишком возбужден, его движения – слишком порывисты. Центр тяжести сместился, лодка накренилась, а затем перевернулась. Герд плюхнулся в воду, а лодка накрыла его сверху, больно ударив по голове. Он ушел под воду.

Ледяная вода раскаленным железом обожгла тело. Герд задохнулся от боли и ужаса, одновременно с этим его свела судорога – горло перехватило, а конечности парализовало. Не в состоянии ни вздохнуть, ни пошевелиться, он плавно шел на дно. Широко распахнутыми глазами Герд ясно видел, как лодка и солнечный свет постепенно ускользают от него, но ничего не мог поделать. Невидимые иглы повсюду пронзали непослушную плоть, а сам он низвергался не только в толщу воды, но и отчаяния.

Мысленно Герд понукал себя к движению. Но напрасно. Тогда он зажмурился и постарался успокоиться, сосредоточиться на сердцебиении, сильном, частом. Паника отступила. Герд приказал ногам пошевелиться, превозмочь спазм. Безрезультатно. Страх нахлынул с новой силой – наступало удушье. Герд внутренне забился, пытаясь вздохнуть, чем только усугубил бы ситуацию, наглотавшись воды и приблизив свой конец, но спазм не позволил ему этого сделать. Он снова и снова бессмысленно рвался, запертый в собственном теле, когда неожиданно почувствовал искру тепла в районе солнечного сплетения, а потом его неожиданно подбросило. Шевелиться он по-прежнему не мог, но Герд либо определенно сдвинулся вперед по направлению к поверхности, либо сошел с ума. Он опять напрягся, что есть мочи, и… Произошел новый толчок – его еще раз подбросило.

Секунда облегчения – он спасется, непременно спасется, – а затем снова бездна отчаяния, зрение заволокло черной пеленой – кислород в легких закончился. Герд предпринял последнюю тщетную попытку вздохнуть, и на него накатила волна спокойствия – он терял сознание. Последнее, что он запомнил, как что-то мягкое коснулось его руки.

Это была Старта. Она выволокла его на сушу. Уже на берегу Герд задергался в конвульсиях, закашлялся, подавившись воздухом, завалился на бок, и его вырвало. Когда завтрак вышел из него, но конвульсии продолжились, настал черед желудочного сока. Озерной воды не было, ее он не сделал ни глотка. Наконец все закончилось, Герд с облегчением отвалился на спину и забылся.

К действительности его вернула все та же Старта, она старательно вылизывала ему лицо. Герд сел, на этот раз почувствовав холод. Лес вокруг него вальсировал, перед глазами плыли разноцветные пятна, а во рту было горько. Нащупав рукой крепкую шею собаки, Герд потянул ее на себя и зашептал в самое ухо:

– Старта…ты такая умница. Ты – умница…ты меня спасла, – он обнимал воняющую мокрой псиной овчарку как никого и никогда прежде.