Дети Темнолесья

За те полторы тысячи лет, что развивалось общество дроу, этикет претерпел огромные изменения. Он не стал менее сложным – он стал другим. Кровное родство, имевшее неоспоримое преимущество в глазах светлых, у обитателей Темного Леса уступило первенство личным заслугам. С точки зрения Тората, сидевший перед ним юнец особого уважения не заслуживал, и играть по его правилам командир не собирался.

Впрочем, иного светлый и не ожидал. Он окинул дроу презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:

– Радуйся, просторожденный! Ты говоришь с Тарравиэлем из рода Иволги!

Тот факт, что пленник не сообщил своего полного имени, дроу проигнорировал. Поначалу, в молодости, подобное пренебрежение со стороны светлых приводило его в ярость, и он находил способы наказать высокомерных наглецов. Потом привык. Реакция у всех пленников была приблизительно одинаковой, разговаривать имело смысл только с представителями младших родов. Они искренне не понимали, каким образом член низшей касты может быть магом, да еще и командовать более благородными собратьями. И побеждать в бою могущественных аристократов. Случалось, что после таких разговоров число дроу увеличивалось. В последнее время перебежчики появлялись чаще, Бдящие замучались проверять их намерения.

Куда больше заинтересовало Тората упоминание о роде Иволги, к которому принадлежал пленник. Этот род прежде не участвовал ни в Светлых походах, ни в мелких стычках на границах. Правда, вассалов посылал. С чего бы «иволги» изменили своим привычкам? В ответ на вопрос светлый вскипел:

– Не твое право вмешиваться в дела моего рода!

В следующее мгновение пленник корчился на земле от несильного, но очень болезненного тычка пальцем под нос. Торат сидел по-прежнему спокойно и расслабленно. Он по опыту знал, что легкий шок помогает утратившим связь с реальностью юнцам оценить истинное положение дел. Конечно, все эльфы разные, и иногда приходилось применять магию, чтобы добиться ответов. В данном случае дроу решил, что можно обойтись щадящими методами. Не производил пленник впечатления сильной личности. Обычный молодой эльф, с детства привыкший слушаться старших и не способный самостоятельно обдумывать ситуацию.

– Послушай меня внимательно, светлый. – Видя, что Тарравиэль немного пришел в себя, дроу приступил к описанию их будущих взаимоотношений. От его спокойного, равнодушного голоса пленник вздрогнул. – Ты сейчас не в том положении, чтобы показывать свой норов. Ты – никто. Ты интересуешь меня лишь как источник информации, не более. Вы пришли на нашу землю с войной и решили, что будете вести ее по своим правилам. Так вот, это не так. Здесь все по-другому.

Здесь не принято заранее объявлять о своих намерениях. Поединков чести не существует. Если двое дерутся, третий не станет стоять в стороне и ждать исхода. Засады, нападения ночью и прочие неблагородные способы ведения боя считаются нормой. А если ты попадаешь в плен, будь готов говорить – или терпеть боль.

Применительно к тебе это означает, что ты либо спокойно отвечаешь на мои вопросы, либо мы тебя сломаем. Занятие неприятное для обеих сторон, поверь. Уяснил?

Тарравиэль ничего не сказал, но старательно отводил глаза, не решаясь взглянуть на страшного дроу. Торат крепко взял его за подбородок и повернул лицом к себе. Светлый было вспыхнул, однако напоролся на неподвижный взгляд беловолосого и сник.

– Что вы здесь делаете? – В наступившей тишине вопрос прозвучал мягко и ласково.

Тарравиэль сглотнул и заговорил.

Собственно говоря, командир просто запугивал пленника. Ему действительно было интересно, что глава старшего рода с таким небольшим отрядом делает в пограничье, тем более что раньше Иволги не проявляли себя как сторонники войны с дроу. Однако не настолько интересно, чтобы терять время на долгий допрос. Торат видел, что юнца можно разговорить, и воспользовался возможностью. Окажись светлый покрепче, возиться с ним дроу бы не стал. Повезло – пленник попался молодой и неопытный.

Существовал ряд заклинаний, позволявших контролировать мысленную сферу эльфов, – их использовали на войне для допросов врагов. Общим недостатком таких методов являлись различные степени дебильности, приобретаемые объектом воздействия. Иными словами, вернуть разум пленному удавалось не всегда: по слухам, пасовали даже прославленные целители душ из храмов духа. Кроме того, представители высоких родов слабо поддавались указанного рода воздействиям: всех магов с детства подвергали долгим методичным тренировкам на устойчивость психики. Если защитные заклинания при необходимости снимались, то внутренние щиты на разуме не исчезали никогда. Недостатком подобных методик являлась некоторая косность сознания – разум становился защищенным, но ограниченным.