Дети Темнолесья

Валин, как и полагается вождю, имел дело с эльфами чаще прочих сородичей. В теории, он должен был хорошо ориентироваться в хитросплетениях традиций и обычаев, присущих племени «высоких чахликов». В теории. На практике несчастный постоянно попадал впросак. То на приеме фамильярно похлопает высокородного мага по плечику, оставшись с целой рукой исключительно по причине впадения аристократа в оцепенение от неслыханной наглости. То стрескает ритуальные дары, предназначавшиеся в жертву духам, да еще и пожалуется на малую крепость священного напитка. Дошло до того, что дварфы из его собственного племени начали заключать ставки, как скоро уважаемый старейшина вляпается в очередную неприятность. Хвала небу, Валин не стремился поближе сойтись со светлыми. Пообщавшись с несколькими (спасло его чудо, не иначе), он вынес твердое убеждение: все эльфы не из числа подданных Темнолесья – жуткие зануды, и дел с ними иметь не стоит. Дипломатический корпус прилагал колоссальные усилия, поддерживая в дварфе сложившееся мнение, и с ужасом представлял возможные последствия активности шустрого коротышки. К несчастью, ближайшее будущее угрожало воплотить мрачные кошмары дроу в реальность.

Армии Благих Земель нуждались в подкреплениях. Тридцатилетней давности наступление, позволившее вернуть часть утраченных детьми Света и Песни владений, дорого обошлось объединенным войскам Совета. Кроме того, постройка мощных крепостей, долженствовавших помочь укрепиться на новых границах, тоже требовала времени. Всеблагой Совет мог бы, конечно, объявить всеобщий поход, бросить клич князьям прийти под знамена великой войны, вот только князья в последнее время имели склонность игнорировать требования о предоставлении воинов. Общество светлых лихорадило, в некоторых областях шла настоящая гражданская война. Часть эльфов понимала неизбежность и необходимость перемен, другая часть настаивала на сохранении привычного уклада жизни. В сложившейся обстановке Совет предпочел не накалять страстей, а тихо договориться с Темным Лесом о негласной поддержке. Дроу трагически закатывали глаза и выбивали из послов новые и новые уступки.

Торат одного не понимал – зачем тащить в столицу дварфов? Полк стоит на северных границах, переводить его вроде не собираются, так какой смысл? Вероятно, очередная интрига, разыгрываемая высокородными повелителями, потребовала присутствия коротконогих грубиянов. Оставалось надеяться на мудрость королевы и принца-консорта.

Сотника, а в недалеком будущем, как он имел основания полагать, командира двух сотен легких стрелков вели в Нарранаг как служебные, так и шкурные интересы. Получить чин малого щита, не прослужив и дюжины дюжин лет в прежней должности… таким достижением имели возможность похвастаться немногие. Особенно среди выходцев из младших родов. Пусть разговоры в обществе о протекции со стороны родственников жены неизбежны, их можно стерпеть. Арконис знаменит своим беспощадным отношением к бездарным выскочкам, занявшим теплое местечко в силу происхождения. Если принц-консорт подпишет указ, сплетни скоро стихнут. Торат перейдет на следующую ступеньку в карьерной лестнице, которая позволит ему со временем войти в офицерскую элиту королевства. Зачем это нужно?

Влияние и богатство рода складываются из влияния отдельных его членов. Эльфы в силу расовых особенностей сильно привязаны к родне как на генетическом, так и эмоциональном уровнях. Нередки случаи, когда изгнанные из рода преступники впадали в апатию и умирали, не в силах пережить разлуку с близкими. Нет, каждый эльф представлял собой полноценную личность, муравьями они не были, но так называемое чувство общей крови влияло на всех. Род представлял собой базовую ячейку общества, именно главы родов вырабатывали общую политику государства и задавали вектор его развития. Поэтому каждый эльф в своих действиях стремился принести пользу не только себе, но и своим близким, в свою очередь рассчитывая на их полную и безоговорочную поддержку.

Дроу институт кровного родства ослабили – он играл в их жизни куда меньшую роль. В своей политике королевство в большей степени ориентировалось на личные качества каждого конкретного индивидуума. Тем не менее связи между представителями одного рода продолжали оставаться слишком сильными, чтобы их игнорировать, общественный строй принципиальных изменений не претерпел. Совет Высоких Глав по-прежнему подчинялся только королеве и во многом определял судьбу страны.