Дети Трегартов: Трое против Колдовского мира (часть 1)

— А иначе быть и не может. В противном случае мы были бы подобны тем, кого колдеры использовали как рабов, — ходячими мертвецами, лишёнными души и разума. Достаточно того, что мы можем приоткрыть свои мысли друг другу, когда это необходимо. Разум — это сокровенное.

— Завтра, когда я буду прокладывать вам путь, я постараюсь быть сосредоточенным и запоминать каждый выступ и каждую трещину, — пообещал я. — Быть может, это позволит Каттее видеть путь с завязанными глазами.

— Будем надеяться. Но поскольку это требует большого напряжения воли, нам придётся делать это по очереди. И ещё… — Он снова вытянул покалеченную руку и попытался сжать её в кулак. — Прошу, не считай меня калекой. Пусть эти пальцы и не гнутся, но все другие хорошо подчиняются мне.

Я в этом и не сомневался. Кимок встал и засунул самострел в кобуру. Я сменил его на вахте, дав ему возможность подремать. Мы договорились с ним не тревожить этой ночью Каттею — завтра ей предстояло бороться с чарами, которые наложили на неё колдуньи.

Всматриваясь в склоны ущелья, я ловил себя на том, что подлунное сияние завораживает меня. Рассеянный серебристый свет странным образом мешал ясно видеть — как то марево, которое заслоняло тогда от нас Обитель. Этот свет дурманил мозг и притуплял мысли.

Я не мог больше выносить отупляющего оцепенения — покинул уступ и принялся ходить поперёк ущелья, стараясь не останавливать надолго взгляд ни на чём. Незаметно для себя я оказался на том месте, где мы оставили стреноженными наших коней. Я обратил внимание на то, что их движения были чрезмерно замедленными, как будто они находились в каком-то полусонном состоянии, которое вряд ли можно было объяснить усталостью. Похоже, что воздействие, которому так долго подвергались люди древней расы и которое исказило их мышление, в какой-то мере затронуло и мозг животных.

Мы не могли взять коней с собой — зато они могли сослужить нам ещё одну службу. Я снял с них путы, оседлал их, надел удила и, накинув уздечки на луки седел, завязал их там. Пока я седлал коней, они заметно оживились.

Я приготовился было мысленным усилием направить их вниз по тропе, как вдруг услышал за спиной какой-то шорох. Резко обернувшись и схватившись за рукоять самострела, я увидел Каттею, которая стояла поблизости и развязывала платок, закрывавший ей глаза. Сдёрнув повязку, она посмотрела на меня, щурясь, как близорукая.

— Что это ты?.. — начал я, но она прервала меня жестом руки.

— Ты не всё продумал брат, — спокойно сказала она. — На конях должны быть всадники.

— То есть, чучела? — сообразил я. — Но их не из чего сделать.

— Для того, чтобы создать наваждение, — сказала она чуть назидательно, — вовсе не обязательно использовать солому или тряпки.

— Но ведь у тебя нет Камня Силы, — возразил я. — Способна ли ты без него создать такое наваждение?

Она нахмурилась.

— Не знаю, попытаюсь. Наша мать рассталась с талисманом в день замужества и, однако, сохранила способность творить чудеса. Быть может, вопреки уверениям Мудрейших, Камень не так уж необходим для обращения к Силе. Конечно, я не настолько опытна, чтобы судить об этих вещах, но я уверена, что никому неведомо, чего можно достичь единственно силой воли и желания… Ну да ладно… — Она сорвала с чахлого куста полузасохший лист. — Кайлан, выдерни прядь волос из головы — да так, чтобы тебе было больно, — брось сюда и смочи слюной.

Я не мог ослушаться её — снял шлем и, накрутив на палец клок волос, рванул их. Затем поплевал на лист и положил туда вырванную прядь, чуть опередив Каттею, которая подвергла себя такой же экзекуции.

Она пошла будить Кимока, чтобы и он проделал то же самое. Сложив листья на ладони, она вернулась к коням. Бормоча какие-то заклинания, она свернула один из листиков в трубочку вместе с его необычной начинкой и сунула его под уздечку — где я привязал её к луке седла. То же самое она проделала с двумя другими листочками, а после этого отошла в сторону и, сложив ладони рупором, запела — сначала тихо, а затем всё громче и пронзительней. От её пения я погрузился в какое-то странное состояние. Мне казалось, что звуки её голоса проникают в меня и заставляют пульсировать кровь согласно их ритму… И вдруг она прервала пение.

— Теперь прикажи коням уйти, — обратилась она ко мне.

Я снова мысленно коснулся заторможенного разума животных, чтобы взбодрить их и заставить двигаться. Они побрели вниз по ущелью, в сторону огней. Глядя им вслед, я заметил, как над их спинами туманно обозначились силуэты всадников.

— Мне кажется, сестра, — сказал Кимок, — люди даже не подозревают, на что способны колдуньи.

— Но колдовство тоже не даётся так просто, — с усталой улыбкой ответила Каттея. — Как бы там ни было, у нас теперь есть время — хотя бы на то, чтобы поспать спокойно.