Дети утренней звезды

Раздался тихий стон, Дженни открыла ясный взор и отшатнулась, зажав рот. Метнулась к умывальнику, ее вывернуло. Припала к воде, плеснула в лицо, сжала виски.

Нельзя сдаваться, нельзя отступать даже перед лицом такого ужаса.

– Нас ждет увлекательный разговор.

Девушка вцепилась в края раковины.

– Говорить? – хрипло спросила она. – Да, ты будешь говорить.

– Не в вашем положении угрожать, – нахмурился Беренгар. – Вы…

– Думаете, это вас спасет?! – Девушка развернулась, старик отшатнулся – куда делась вечно сонная Сара Дуглас, тихоня на задней парте? Совсем другая девушка стояла перед ним, ему почудилось, что и глаза у нее другого цвета, и волосы.

«Нонсенс, нелепица! – Беренгар выставил вперед трансмутатор. Тигель, модифицированный по его личной технологии. Слишком неудобная конструкция для точечного излучения была у тиглей Фреймуса, то ли дело его трансмутатор – конус-концентратор давал двухсотпроцентное увеличение дальности, также значительно возросли точность и управляемость потока. Он выставил регулятор на полную деструкцию, любой объект из любого материал под его излучением станет облаком газа.

– Вы ведь не сможете нажать на крючок, – сказала дерзкая девчонка, – у вас не получится.

– Милая моя, я устойчив ко всем видам суггестии, – усмехнулся Беренгар. – Даже сам Альберт не может проникнуть в мое сознание, где уж тебе. Убедить меня…

– Вы не поняли, – пояснила Сара. – У вас спуск заело.

Беренгар побледнел, стиснул трансмутатор, Сара внезапно оказалась рядом, профессор взвыл, едва не лишившись пальца. Трансмутатор оказался у нее в одной руке, в другой сверкнул клинок, застыл у его горла.

Беренгар затрясся, попятился.

– Говорите!

– Что… именно… мисс Дуглас?

– Что это? – Сара указала на столы. – Кто это?!

– Двое из пятерки «Бета», трое из «Тхэты».

Клинок дрогнул, оцарапал дряблую кожу профессора.

– Мисс Дуглас, я же ваш преподаватель, – взмолился Беренгар. – Опомнитесь! Все подписали согласие, все вы добровольно согласились на прохождение тестов.

– Согласие? – с отвращением переспросила Сара. – На это?! Добровольно превратиться в это?!

Она не оборачиваясь, ткнула в сторону столов. Одного взгляда ей было достаточно, она знала, что под зелеными простынями не прекращается шевеление, она не желала слышать приглушенные сдавленные стоны.

Во взгляде Беренгара промелькнуло удивление:

– Вы ведь не заглядывали туда…

– Отвечайте: что с ними случилось?!

– Им не повезло, они оказались слишком слабы. А вы вовсе отказались, вам не понять, что там происходит. О, Альберт Фреймус великий человек, он ни перед чем не останавливается. Другому было бы достаточно камня мудрецов, он бы хранил его как зеницу ока, ведь это шанс получить бессмертие. Но ему мало бессмертия, да, мало…

– Что такое нигредо?! – прервала его бормотание Сара.

Беренгар одернул робу, разгладил трясущимися руками.

– Если бы вы внимательно слушали мои лекции, не задавали бы таких глупых вопросов, – с достоинством сказал он. – Стадии алхимического процесса, среди прочего, именуются по цветам, которые принимает вещество в реторте: чернение – сиречь nigredo по латыни, затем беление – суть albedo, затем придание лимонно-желтого цвета, именуемое citrinitas, и, финальная стадия, покраснение – rubedo. Этим цветом оканчивается Великое Делание. Однако в метафизическом смысле nigredo означает распад, разложение, умирание, за которым следует преображение в новую жизнь…

– Смерть…

– Не просто смерть, а смерть, за которой следует новое рождение. В новую жизнь! – Беренгар потряс жилистыми кулаками. – Никто доселе не дерзал совершать такого, никто не обладал таким количеством подлинного философского камня.

– Вам это нравится? – спросила Сара.

Профессор осекся.

– Честно сказать… я… а что в этом такого? – спросил он с вызовом. – Что вас смущает, Дуглас? Им выпал редчайший шанс, сами виноваты, что не справились.

– Редчайший шанс превратиться в суповой набор? Еще один вопрос, профессор.

– Валяйте, – вздохнул Беренгар. – Это ведь моя работа – удовлетворять ваше любопытство.

– Что такое алкагест? Как его получить?

Беренгар вскинул брови:

– Вот уж не ожидал! В вас проснулась редкая пытливость, мисс Дуглас, прямо с ножом у горла требуете знаний.

Глаза у Сары сверкнули:

– Нож все еще там!

– Зачем вам алкагест?

– Вас не касается.

– Послушайте, Дуглас, я серьезно, – возмутился Беренгар. – Как я могу ответить на вопрос, если не знаю всех деталей? Зачем вам алкагест, если у вас есть магистериум?

– То есть?

– Учиться надо было лучше! – разъярился профессор. – Уберите уже этот нож, я расскажу.

Сара отошла, спрятала клинок. Выразительно покачала трансмутатором. Профессор огладил липкими ладонями мантию. Проклятая девчонка, она поплатится за дерзость.