Дети утренней звезды

Туманное утро. Солнце где-то наверху, там, в неясном просвете. Влажный, обрыхлевший за ночь снег. Чавканье под ногами. Пар течет из груди, смешивается с туманом, уплотняет его еще больше. Опять редколесье, взгорье с робкими деревцами, они годятся лишь на посох.

Один удар меча, два взмаха – и вот и готов посох, шагай, странник. Камни вылезают из земли один за другим, будто подземные драконы высовывают хребты – позвонок за позвонком. Чей-то вздох плывет над полем…

Арвет сжал меч, обернулся. Куда он забрел? Чей это голос? Он уже ничего не понимает, эта ночь далась ему очень тяжело. Сердце колотилось, он то и дело проваливался в мгновенную тьму и тут же выныривал в испуге, чуя, как диббуки кружат вокруг.

Понемногу светлеет, и он понял, что эхо его ударов металла по мерзлому дереву гуляет меж высоких стоячих камней. Камни до странности похожи на людей. Вот один вскинул руку, заслонился от солнца. Вот второй – припал на колено, прикрылся щитом. Вот третий – он сел, устало вытянул ноги, прикорнул на плече у четвертого. А вот пятый, он будто обратился в камень вместе с конем. Солнце чуть разогнало туман, стало видно, как поодиночке и сбившись в группы каменные тени заполняли долину. По краям ее и впереди чернел лес.

Арвет повеселел. Все ясно, сейчас минует долину и снова войдет в лес. А там, как туман сойдет, можно будет и заячьи следы поискать, силки поставить. На одном пайке он долго не протянет. Перекусит и снова начнет охоту. Он найдет старуху Клементину, он сможет. Надо спасти Мари, надо спасти всех людей в округе. Любой, кто окажется в лесу, в опасности. А если эти твари разбегутся…

Юноша пошел, простукивая путь меж покосившихся камней.

«Как же похожи на людей… – подумал Арвет. – На рыцарей в доспехах». Каменистая тропа вела его ниже, в ложбину, над которой вставал гребень скалы. Неожиданно стало темно, словно солнце пошло вспять, к зачатку зари, туман клубился здесь точно вода, и он погрузился в него с головой.

Холодно, на три шага ничего не разглядеть. «Особое место, старый лес, – думал Арвет. – Наверняка раньше здесь жили духи. Я бы принес им жертву, немного галет и конфет вполне бы хватило. Со всем почтением. Но духов нет, давно нет. Они ушли после разделения мира. Здесь пусто. Только диббуки рыщут в Броселианде, меняя звериные тела. А ведь звери не выдерживают их вторжения, звери гибнут».

Большой камень встал перед ним, еще шаг до этого его не было, но вот он возвысился над Арветом и будто выбросил вперед широкую ладонь, стремясь ухватить его…

Юноша взмахнул шестом – и тот со звоном отлетел назад. Арвет рассмеялся. Камень, обычный останец, игра ветра, воды и времени. Если и было в этих местах скрытое, то давно исчезло. Арвет погладил камень, холодная влага потекла по пальцам. Камень будто плакал. Изо рта вырвался клуб пара, но не растаял, а, наоборот, сгустился, обрел карикатурные очертания человеческой фигуры, бросился прочь.

Арвет замер, он и был тот клуб пара, зрение будто раздвоилось – он видел камень и в то же время видел, как туман расступается под лучами прозрачного белого солнца, долина оживает, и камни уже не камни – а люди, рыцари в стародавних доспехах. Все меньше цвета, все меньше яркости и все больше четкости в видениях, и только женщина в зеленом платье вставала впереди.

Как невозможно ярко было ее платье, как черны волосы, ветер несет Арвета как зыбкий клубок тумана, и вот она ловит его тонкими белыми пальцами.

– Ты в моей долине, рыцарь, ты мой, – шепчут ее алые губы.

Это сон, хочет сказать Арвет, я не рыцарь, и не был им никогда.

– Раз ты здесь, значит, рыцарь, – смеется женщина. Воздух вытекает из его легких, кожа леденеет, еще немного – и кожа обернется камнем. – Неверный рыцарь, взгляни – все они шли сюда, за славой, деньгами, властью, и все остались здесь, их путь никогда не кончится, они все еще думают, что идут. А зачем сюда пришел ты?

Я охотник, шепчет Арвет, я бегу без сна по следу духов, ворующих тела. Я шаман, звенят мои бубенцы, фыркает мой олень…

Вода бежит по камню, затекает в рукав, струится по руке, тянется к сердцу.

– Сэр Охотник, – глаза женщины смягчились, и каменная тяжесть отступает от сердца, – вам надо отдохнуть, дичь ваша опасна и хитра.

Не могу, шепчет Арвет, если я усну, они придут, я должен быть настороже, я должен сражаться ради нее.

– Путь в мою долину закрыт для всех, кого я не желаю видеть, – невесомая рука коснулась его лба, и ноги у Арвета подкосились. – Спите, сэр Охотник, вам нужен отдых.