Дети в сети. Шлем безопасности ребенку в Интернете

Я, как царь Кащей, над златом воображаемым чахла – представляете, сколько мне могли бы заплатить? И еще вспоминала пикеты, на которые каждый четверг в начале двухтысячных годов приходили простые люди, всего-то поначалу человек 7 от силы. Помню, что в их числе были библиотекарь, озеленитель, водитель – обычные люди. Они разворачивали плакат – «Против войны в Чечне» в самом центре Москвы – это было очень рискованно, потому что именно Чечню в то время все громко и резко хотели «заасфальтировать» вместе со всем населением, включая младенцев. Я много времени провела с ними и не раз о них рассказывала в «Новой газете» (см. публикации «Разлом в головах» http://www.novayagazeta.ru/society/13566.html и «Разлом в головах – 2» http://www.novayagazeta.ru/society/16891.html).

Несколько раз цитировала слова (и никогда, наверное, уже не забуду) замечательной москвички пенсионерки Валентины Василевской: «Мы стоим, как флажок для нормальных людей, и они радуются, увидев нас, потому что им, так же как мне, казалось – до того как я узнала про этот пикет и стала приходить сама, – все общество впало в остервенение…»

Это было в разгар Второй чеченской войны и происходило, напомню, в центре Москвы. Мимо шли и шли прохожие. Увидев плакат пикетчиков, многие из них выкрикивали: «Предатели! Сколько вам заплатили?!» Теперь вот и у меня в первые дни после публикации при совсем уже других (или не совсем других?) обстоятельствах, спустя лет 14–15, тоже спросили в личном сообщении в Фейсбуке: «Мурсалиева, сколько вам заплатили?»

«Надо было понимать, что в ситуации, когда идет наступление на последние наши свободы, вас обвинят в заказухе. И вы невольно на них сработали, – горько сетовал один мой давний хороший знакомый. Он выглядел расстроенным. – Как так можно было?!! Надо было взвешивать риски!»

Мне ни разу не приходила в голову мысль о рисках именно в таком ракурсе. Но если бы даже она вдруг пришла – что тогда? Я не могу себе представить таких весов, думаю, что никто из нормальных людей таких весов не представит, ну правда – как это? Как взвесить? Ты кладешь на одну чашу предположение, что тебя могут обвинить… в гипотетической угрозе закрытия социальных сетей? Вообще Интернета? А на другую?

И вот именно здесь возникает тема, которая мне лично представляется невероятно важной. Она об образах, которые мы строим для себя и друг для друга. Что с нами происходит, когда мы – в образе бесстрашных героев, бескомпромиссных борцов с властью? Где та грань, за пределы которой переступить нельзя? И можно ли, геройствуя, особенно в ситуации уже даже не смутного, а беспросветно мутного теперешнего момента, когда не очевидны риски именно твоей жизни, жертвовать чужими жизнями? Всеми способами выключать свет, только что загоревшийся над следами преступников, путать эти следы, затаптывать – это же, по сути, уже сращивание с теми, кто выстроил смертельный Лас-Вегас детям. Такое незаметное происходит погружение: герой встал на защиту Интернета, узнав о том, что там орудуют «группы смерти». Не на защиту детей, а на защиту, по сути, границ места, где это происходит. Это все равно как если бы во время, когда в Москве орудовал битцевский маньяк, закричать: «Защитим Москву, нет никаких маньяков! Москва не виновата!»

«Интернет не виноват, подростковые суициды были и до него!» – это был один из пунктов (хотя вот это точно пунктик) обвинений «пограничников-героев». Обсуждать такой тезис всерьез – как? Кто с этим «прозрением» спорил?

Если ты правда веришь в свою бескомпромиссную борьбу с властями, ты – герой, а не живешь просто в образе, – значит, любую информацию от властей подвергаешь как минимум сомнению, а вообще-то – остракизму. Что же за облако счастья взвилось, от чего так ликовали-торжествовали «герои, борцы за свободы», когда появилась официальная информация о том, что зловещий персонаж моей публикации Ева Рейх оказалась 13-летним подростком? Почему это приняли безоговорочно и сразу, испытали такой прилив вдохновения, что выпустили (выдохнули?) десятки новых текстов-постов, заметок, комментариев – видите, мол, это «просто дети баловались в сети, нет никаких групп смерти».