Дети вампира

Надо называть вещи своими именами: он едва меня не убил. Да, это так. И если Аркадий подвержен неуправляемым всплескам, каков же тогда Влад? Что ожидает Стефана и моего малыша? Хватит. Я опять измучаю себя мыслями и еще больше буду страдать от вынужденного бездействия.

Продолжаю. Итак, мне удалось заснуть. Не знаю, долго ли длилось это забытье, но в какой-то момент его прервал хриплый стон:

– Абрахам!

Я открыл глаза. Напротив меня, спрятав лицо в ладонях, сидел Аркадий. Он был в неописуемом отчаянии. С меня слетел весь сон. Я сел на постели. Сердце бешено заколотилось. Я не сомневался: он пришел сообщить мне страшную весть о гибели Яна или Стефана.

– Что? Что случилось?

Он отнял руки. Его лицо выражало крайнее смущение, даже стыд, но само оно заметно изменилось. Исчезла болезненная бледность. Щеки Аркадия раскраснелись, как после изрядной дозы алкоголя, а губы сделались вишнево-красными.

– Мне нужна ваша помощь, – слегка запинаясь, произнес он. Это лишь усилило мои подозрения, что он пьян. – Там, в купе...

Он замолчал и только смотрел на меня умоляющими глазами. Наконец я не выдержал:

– Да выкладывайте же вы, что у вас случилось! Если уж вы сочли возможным нарушить мой сон, извольте говорить связно!

Несколько успокоившись, он сказал:

– Идемте в мое купе. Там вы увидите человека. Мертвого. Я не думал, что все так кончится, но я больше не мог ждать...

– Вы хотите сказать, что убили его? – едва слышно прошептал я.

Аркадий выдержал мой взгляд с большим трудом. Кажется, его клонило в сон.

– Да. Нечаянно. Мне требуется помощь, но помощь особого рода.

Я не стал выслушивать его объяснений, а быстро выбрался из постели и босиком, в одной ночной рубашке отправился к нему в купе. Дорога была каждая секунда. Иногда люди, разволновавшись, торопятся объявить покойником того, кто еще жив. Если Аркадий ошибся, я должен сделать все, что в моих силах.

А если он прав, тогда я должен собственными глазами увидеть мертвеца.

Лампа не горела, и купе заливал бледный лунный свет, струившийся сквозь незашторенное окно. Я заметил, что окно разбито. Лес в этом месте подходил к самой железной дороге, и, должно быть, какая-нибудь большая ветка полоснула по стеклу и оно разлетелось вдребезги. На стенах купе плясали тени деревьев.

Я не стал зажигать лампу, а сразу же приступил к осмотру, довольствуясь серебристым сиянием ночного светила.

Судя по позе, в которой находился мужчина, я заключил, что вначале он упал на диван, а когда поезд тронулся с очередной станции, скатился на пол. Это был пожилой, хорошо одетый человек, седовласый, с длинными обвислыми усами. Его грузное тело занимало собой почти все пространство между диванами, и мне едва удалось примоститься возле него на коленях.

С большим трудом я перевернул незнакомца на спину и приложил ухо к его груди. Сердце молчало, пульс ни на руке, ни на шее не прощупывался. На горле я заметил темное пятнышко и провел по нему пальцем – кровь! Остывающая кровь.

Аркадий был прав: этот человек умер, но его кожа еще сохраняла тепло. Убийство произошло совсем недавно.

– Я был осторожен, – тихо пояснил Аркадий.

Чувствовалось, что он и впрямь сожалеет о случившемся. Аркадий сидел напротив меня, подтянув колени к груди.

– Я так старался не пить слишком много, но он... он вдруг упал.

– Зажгите свет, – попросил я.

Аркадий наклонился ко мне, в лунном сиянии его лицо странно фосфоресцировало.

– Лучше не стоит. Это может привлечь нежелательное внимание. Я легко могу исчезнуть, а вот вы... Если вдруг сюда кто-то войдет и увидит вас над трупом…

– Зажгите свет.

Поколебавшись, Аркадий все-таки удовлетворил мою просьбу. В желтоватом свете лампы я наконец-то смог внимательно осмотреть жертву моего спутника. Видом своим покойный напоминал рождественского Санта-Клауса: курчавые седые волосы, толстая шея, выцветшие зеленые глазки, скрытые за очками в золотой оправе, круглые щеки и двойной подбородок. Я продолжал осмотр, благодарный своей профессиональной привычке сосредоточиваться на работе. Это помогло мне сдержать нахлынувшие эмоции, особенно когда я платком отер кровь и увидел след от укуса.

Такие же две дырочки я видел на шее Герды.

Я более не могу отрицать реальность этого безумства. Но почему я должен в нем участвовать?

Аркадий сидел, съежившись, и молчал, пока я не обратился к нему сам:

– Вы были правы. Этот человек умер не от потери крови. Смотрите: его губы и десны не побледнели, да и на щеках сохранился румянец.

– Значит, я не убил его? – с надеждой спросил Аркадий.

Я попытался сделать свой тон бесстрастным (хотя едва ли мне это удалось) и ответил:

– Я этого не говорил. Видите его глаза? Обратите внимание: один зрачок намного шире другого. Это один из признаков кровоизлияния в мозг. Апоплексический удар. Возможно, покойный испугался, и это стало причиной смерти.

– Я не вполне согласен с вами, поскольку сделал все, чтобы он не испытывал страха, – пробормотал Аркадий. Видя, что я встал, он заметно встревожился. – Абрахам, вы не можете просто так уйти. Я звал вас не затем, чтобы вы подтвердили факт его смерти.