Дети Ванюхина

Несмотря на веселость и темперамент, свойственные молодым, и почти юную наружность, Клэр имела в активе тридцать три прожитых года, замужество в прошлом, искрометный характер, для кровесодержащего наполнения которого трудилась латиноамериканская половинная составляющая, феноменальную память на цифры и прочие многочисленные данные строительных нормативов, применяемых при проектировании мостовых сооружений, тонкие щиколотки смуглых ног, а также неуемную тягу к знаниям. Работу над диссертацией, посвященной доказательству преимущества принципа соединения несущих деталей на болтах перед сварными соединениями тех же конструктивных элементов вплоть до полного почти отказа от сварочных работ с одновременным увеличением разрешенной нагрузки применительно к висячим мостам, Клэр начинала трижды в трех различных университетах, два из которых пришлись на Флориду. Однако каждый раз работа ее стопорилась по независящим непосредственно от нее самой причинам, хотя причина была постоянно одной и той же – мужики, они же научные руководители, одурманенные смуглокожей претенденткой на научную степень. К несчастью, Клэр не удалось обнаружить в обозримых научных пределах достойного руководителя, надежно приписанного к собственному полу настолько, чтобы исключить всякое к себе притяжение ненаучного характера по образцу зарядов с одинаковым знаком.

В первом руководителе времени разобраться у Клэр не было, так как тот обозначил свое участие в ее научной судьбе при первом же знакомстве, наплевав с высокой колокольни на возможные обвинения в сексуальных домогательствах. Сказал, что слишком таких, как он, мостовиков, мало, такого класса, с таким арочным проемом и высоким перекрытием, и предложил ужинать сегодня же. И в этом ей отчасти повезло, в таком резвом по отношению к себе подходе, потому что по существу работу свою она начать не успела, и время ей терять не пришлось.

Второй по счету мостовик-затейник оказался чистой воды теоретиком, с влажными глазами, потной при рукопожатии ладонью, и напоминал ущербного литературного критика, чьи занудные критические разборы зачем-то печатают, но точно при этом знают, что читать их никто не будет. С ним Клэр успела добраться до первых формул статических нагрузок, после чего научный босс решил, что они будут развивать диссертацию в чисто теоретическом аспекте, без реальных предпосылок для практического использования болтов в самой конструкции. Это никому не нужно, сказал он Клэр, но пусть заставит инженерную мысль думать в направлении будущего. Хотя можем развернуть болты и в практическом применении, если вы очень этого сами захотите. После чего сжал потной ладошкой аспиранткино запястье и мокро посмотрел ей в глаза.

Третий шеф, сменивший второго в стенах того же заведения, оказался бабой, но при третьей встрече выяснилось, что она тоже мужик, так как, невзирая на то, что заряд носила однополюсный, знак его при этом все равно оставался противоположным, прицепившимся из другого магнитного поля. Таким образом, нетрадиционно ориентированная кафедральная дама также не устояла перед соблазном покорить сердце бедной Клэр, но и ее проект не сумел должным образом обеспечить устойчивость конструкции, и первый же пролет вновь возводимого моста рухнул в связи с очередным отказом упрямой аспирантки вступить в неприемлемую для нее сделку.

Одним словом, пришлось и на этот раз менять университет, а заодно и весь темпераментный южный штат, и перебраться северней, в более захолустный и консервативный Техас. Ну, а там лучшим в их деле оказался Марик, теперь это уже было широко известно и никем под сомнение не бралось.

Дальше у них было по-разному. Сначала легко и воздушно, с шутливыми взаимными приветствиями, обсуждением плана работы, наложением графика консультирования на обоюдную занятость, перекусом в университетском кафе и редкими телефонными звонками, не слишком обязательными и носившими, как правило, характер случайной и доброжелательной взаимной необходимости.

Через пару месяцев осталось только «воздушно», но уже далеко не столь «легко», поскольку к этому моменту Марк Самуилович начал постепенно озверевать, оказавшись в полном по мужской части заточении, да и Клэр нравилась ему с каждым днем все больше и больше. Но вместе с тем он ловил себя на мысли, что с самого начала не относился к ней как к близлежащему объекту мужских вожделений только лишь, а потащило его в другом еще, забытом за три десятка прошедших лет направлении, по-новому для него непредсказуемом и потому волнительном. Было еще одно обстоятельство, примагничивающее доктора Лурье к своей аспирантке, – ее необыкновенная башковитость. Порой Марик сожалел даже, что консультации его кончаются так быстро: Клэр все схватывала на лету и часто удивляла его нестандартностью встречных предложений, неоднократно вызывая у руководителя творческую зависть. Об этом он не преминул с Клэр поделиться, и это было каждый раз – и она точно знала – совершенно искренне, без эксплуатации подвернувшегося под руку шанса подплыть с очередным комплиментом.