Дети Ванюхина

Женщина как будто начала терять равновесие, и Максу показалось, что сейчас она повалится наземь. Он придержал ее за руку, но она тут же пришла в себя и отвела его руку.

— А где ваша мама? — задала она очередной вопрос и пытливо уставилась ему в глаза. — Нина, кажется?

— Мама прийти должна была, — он снова оглянулся, как бы подтверждая версию, и покрутил головой туда-сюда, — но только вот нет ее чего-то. Опаздывает, наверное.

На этом решительность женщины, которую ей с трудом удавалось демонстрировать в течение последних минут, окончательно иссякла, и она произнесла слова, которые озадачили Макса не меньше, чем все предыдущие:

— Господи… Господи Боже…

Теперь, когда некоторая напряженность странного диалога слегка спала, Макс вспомнил, что не задал женщине тоже очень важный вопрос, о котором чуть не забыл, будучи сбит с толку ее необычным поведением:

— А парень тот, с вами который, с цветами, он кто?

Женщина подняла на Макса глаза, и он заметил вдруг, какая в них смертельная тоска. Тоска и горе.

— Это твой брат. Его зовут Иван. А фамилия Лурье. Иван Лурье, — тихо ответила женщина и добавила так же тихо, как и сказала: — А меня зовут Ирина Леонидовна. Тоже Лурье. И я его мать. А умер его дедушка, Самуил Аронович, сейчас его понесут, понятно, Макс?

— Понятно, — неуверенно ответил Максик, — только не очень.

Автобус с черной полосой на боку стал в это время подавать назад с распахнутой кверху задней дверью. Ирина растерянно оглянулась и быстро проговорила:

— Тебе сейчас уйти лучше отсюда, хорошо? А потом мы встретимся с твоей мамой и, возможно, пообщаемся все вместе. Ладно? — Макс неопределенно пожал плечами, его никак не отпускал вопрос о так похожем на него неизвестном брате. — Передай маме, пусть позвонит нам. Завтра. Договорились? — Она протянула бумажку с номером телефона, рука ее заметно дрожала. — После обеда лучше…

— Договорились, — Максим взял протянутую бумажку и сунул ее в карман, — я передам.

Сам же оттянул молнию на боковом кармашке сумки, где находилась «Броника», выудил оттуда визитку и протянул Ирине Леонидовне:

— Вы тоже, если что, звоните, там наш номер есть.

Ирина взяла карточку, опустила глаза и прочитала: «Ванюхин Максим Александрович. Фотохудожник. Тел. 2452159».

Звонка от Ванюхиных в квартире Лурье на Пироговке Ирина с Мариком не дождались — ни на следующий день, как думали, волнуясь и теряясь в догадках, что затевается с той неслучайной стороны, ни еще через день или два, ни неделей позже.

— В конце концов, — оценил ситуацию Марик, — черт с ними со всеми. Не звонят, значит, не надо. И хорошо, что так. Нам уезжать в конце августа — уехали и забыли, точка! Заблудовские твои квартиру и без нас продадут прекрасно, по доверенности.

Ира подумала над словами мужа и не согласилась. Она уже преисполнилась уверенности в том, что произошло нечто, о чем они не догадываются, но с чем всем им так или иначе в скором времени придется столкнуться. Кроме того, имелось сильно мешающее делу обстоятельство: Ванька ведь тоже Максима видел, мельком, правда, и через очки свои близорукие, но, кажется, чего-то не договаривает. Во всяком случае, разговор о происшествии в морге он с родителями не затевал, а они, само собой, тоже к теме не возвращались. А может, и действительно не обратил внимания сын на Максима, а потом суета вся эта семейная началась: похороны деда, Немецкое кладбище, поминки, родня разная, все перепуталось у него, наверное, перемешалось.

— Не случайно все это, Марик, не случайно. Чует сердце мое, что-то здесь не так…

Про двойника из морга, и про маму его с папой, и вообще про всю похоронную историю на Малой Пироговке Максим забыл в день, когда узнал о смерти отца в пожаре мамонтовского сарая. Собственно, это в тот же странный день и произошло и стало ему известно. И тогда же не вернулась мама, которую повезли к мертвому уже отцу, а в результате привезли в «кремлевку», в отделение для тронувшихся от инсульта. Про бабушку позвонили к вечеру и сказали, что будет жить, но надо полечиться в домашних условиях: от нервной почвы и сердечного недомогания. Милочка, слава богу, была в порядке, при пожаре не пострадала, потому что отсутствовала. Сейчас она с бабушкой, следит за состоянием ее здоровья и психики — так объяснили.

На восьмой день Ирина не выдержала и набрала номер с визитки.

— Да, помню, — сказал на том конце Максим. — Но я не знаю, что вам сказать, Ирина Леонидовна. У нас несчастье в семье огромное: мой папа погиб, позавчера его хоронили, вы догадались, наверное, из телевизора. А мама в больнице с обширным инсультом. Врачи говорят, что могут не восстановиться память и речь. И все остальное тоже. Извините…

После этого страшного звонка Ирина долго не могла успокоиться. Она ходила по квартире, не находя себе места.