Дети вечного марта. Книга 1

— Шак, отдай кота.

— Зачем? — Апостол вкинул Саню себе на плечо и отступил. Фасолька, пакостница, захихикала. Бера пошла на Апостола:

— Ты его только что убить грозился. Непонятно, правда, за что. Полагаешь, Пелинор рассердился? Нет. Он-то, как раз, все понимает. Отдай кота!

— Не отдам!

— Шак, миленький, он мне для дела нужен.

— Такой кот всем нужен, — непреклонно отрезал Шак.

— Понимаешь, у нас живет девушка, — зашептала княгиня. — Племянница Влада. Хорошая, красивая, но сильно скромная. Из комнаты почти не выходит. Я ее сегодня и так и так уговаривала. Сидит взаперти, и нивкакую. Надоело мне с ней тетехаться. Здоровая, молодая девка, а ведет себя как старуха-затворница. Давай, ей кота подкинем.

— Хм, — сказал Шак, а Саня дико затрепыхался в его руках. Не хватало после всех потрясений сегодняшнего дня оказаться в лапах у юной медведицы. Он просто таки ужом завертелся, но налетел на кулак Апостола.

— Уймись, котяра, — пошел на подлый сговор с хозяйкой Шак. — С княгиней даже сам Пелинор не спорит. Куда уж нам, сирым. — И потащил, дурниной вопившего, Саньку в темноту. За спиной подло хихикала Фасолька-предательница, да оглушительно заливалась Бера.

Они поднялись на второй этаж, попетляли по коридорам и, наконец, остановились у какой-то двери. Бера постучала.

— Кто? — тихо спросили с той стороны.

— Я — отозвалась хозяйка.

Лязгнул засов. Шак немного выждал и, открыв дверь Саниным задом, вбросил кота в комнату. Дверь захлопнулась. Мучители дружно заржали. А прямо над головой кота раздался оглушительный визг.

Все! Сил моих больше нет. Рвите меня на части! Не зарубили, не сварили, не засекли веником, не утопили в бочке — рвите!

Он на четвереньках пополз от источника визга. Только открывал глаза, комната шла в пляс. Могло вывернуть прямо на мягкий хозяйский ковер. Пьяный, пьяный, а уже начал кое-что соображать. Сегодняшний день пройдет и канет, а на завтра тоже людям в глаза смотреть.

Визг унялся. В дальний конец комнаты прошлепали стремительные шаги. Потом толчок — девица на диван прыгнула — и… заплакала навзрыд.

Хочешь, не хочешь, волей-неволей… Саня приоткрыл один глаз. Против ожидания, комната не завертелась, осталась на месте. Ровно стояла у стены широкая лежанка, ровно горела на низеньком столике в изголовье лампа, ровно светила в окне луна. На лежанке сидела и плакала девушка.

— Ты кто? — неделикатно поинтересовался Саня.

— А ты?

— Кот. Не видишь? Ой! — он поправил простынку. Вот — сволочи! Считай, голого принесли. Ну, до Фасольки он точно доберется, все цветочки из волос выдерет. До княгини бы… Чур меня, Чур! Тогда точно Пелинор его прихлопнет. Одно мановение, и останется от кота только мокрое, плохо пахнущее, место.

— Не подходи, — визгнула из своего угла девица. — Не трогай меня!

— Больно надо! — невежливо буркнул кот.

— Убирайся!

Она ему надоела. Чего орать-то? Не разобралась кто, что, а туда же — орать. Да на кой ты мне сдалась! Саня заелозил спиной вверх по стенке, стараясь найти в ногах опору. Кое-как поднялся и решил передохнуть.

— Уходи! — опять взвизгнула девица.

— Считай, уже ушел.

Некоторое отрезвление таки наступило. Он смог проделать три шага до двери и не упасть. Ан — нет. Зря старался. Дверь оказалась заперта с той стороны. Там, кстати, стояла полная тишина. Кричи, бейся, царапайся — не придут. Утопали дальше беседовать, да про блох слушать.

Саня для порядка шарахнул кулаком в створку и обернулся к девице. Та совсем забилась в угол и выставила перед собой кулаки. Но, слава Предкам, больше не выла. А стоять, между прочим, было — не того. Лучше сесть, еще лучше лечь. Под ногами во весь пол стелился мягкий ковер. Такие на Юге делают. Саня там насмотрелся на женщин за ткацкими да ковродельными станками.

Тебя бы, дуру, туда. Там бы враз отучили орать. Вот где с бабами порядок. Фу, додумался! А лечь все же надо, иначе закрутит, — уже крутит, — и приложит лбом об пол, рук подставить не успеешь.

Не глядя больше на девицу, Саня прошлепал по ковру, выбрал самый приятный на его взгляд участок и разлегся во весь рост. Сразу стало легче. Если и покруживало, то мягко и неопасно. Не упадешь, это уж точно. Из оконца легко поддувало. Кот натянул простынку на плечи. Что задница наголе, в данный момент его не волновало, главное — загривок не простудить. Ум мгновенно заволокло. Кот уснул.

А проснулся от холода и поскуливания. Жучка у мамки во дворе так скулила. В первый момент показалось — он дома. Тятя сейчас покряхтит над сонным Санькой, да погонит в поле — неча разлеживацца.