Дети вечного марта. Книга 2

Старейшины, собравшись на экстренное совещание, выслушали Санину просьбу, насчет дороги к Диону, покачали головами и перво-наперво объяснили, что туда можно только Долгожданному. Игор пусть остается в деревне или уходит вовсе. Так, мол, говорится в пророчестве.

— Сказано: придет могучий аллари, когти которого будут подобны лезвиям кос, и предстанет пред очи Диона, — торжественно провозгласил вилконт — древний старик с узким морщинистым лицом скареда и винопийцы. Мешки под глазами — каждый с Санин кошель.

Кот заспорил было, но ему непререкаемо постановили: проводят одного. Игоря же — только до кромки болот. Или может остаться. Но насчет последнего запротестовал помощник, который после памятного лечения смотрел на человека исключительно волком. Шутка ли, пришлый запросто мог увсти из-под носа у второго лица в селе и девушку, и солидную жилплощадь.

Дома походили на пчелиные соты, поля на лоскутки Люди друг у дружки только на головах не сидят. Не случись у людей столпотворения, так ли бы они отнеслись к пророчеству, так ли бы привечали бродячего кота и бродячего церемонимейстера?

Спорить с селянами не имело смысла. Саня согласился на их условия; у Игора на всякий случай1 спросил:

— Может, здесь останешься?

— Н-е-е. Они ж тут задами на улицах стукаются

— Зеленщица, поди, не откажет от крова.

— Она-то — да. Слушай… хорошая девочка.

— Я думал, у тебя после мадам к этому делу охотка пропала.

— Ни фига! Это когда из-под палки или со скуки — раз, два — и никаких свадьбов. А в охотку…

— Оставайся.

— Не уживусь я с местными. Чужой я. Ни себе, ни ей жизни не будет. Пойду с тобой до герцогства…

— А дальше?

— К рысям вернусь. Расскажу строгому господину свою историю, может, не погонит. Буду жить рядом с Ири и Суном, служить…

В голосе Игора не чувствовалось радости. Он тоже остался один. Разве два бывших раба вспоминают иногда старого товарища.

— К Арию вернуться не хочешь? — спросил Саня.

— Понимаете, господин лев, — Игорь, церемонно заложив руку за спину, отставил ногу, — с герцогом очень трудно оставаться при своих. Он владеет некими приемами, способными выведать у человека, — подчеркну, у человека! — практически все.

— Мне собака рассказывал, — чихать Саня хотел на вызывающий тон, — была во дворце горничная. Крен как раз получил власть над прислугой. Так вот, горничная… очень любила проводить время в постели младшего наследника, но сообщать о том господину Крену не желала. Не его Креново это было дело. И, представь, девчонка придумала, как обвести любопытного дознавателя. Как только он задавал вопрос, она сильно поджимала пальцы на ногах. Сидит так, пальцы скукожив, и честно смотрит в глаза Крена. Эд клялся, ни разу не попалась.

— Как ее звали?

— Я не спрашивал. Я же тогда еще не знал, что он и есть младший наследник. Эд представил все как старую дворцовую байку.

— А почему он Дайрен?

— Его мать звали Дайрой. Традиции…

— Представляешь, я прожил во дворце почти двадцать лет и ни разу не слышал имен прежних герцогов. Крен вытравил из людей память о них. В парадном зале стоят колонны из синего камня. Так Арий каждый год собирается их снести. Останавливает только вероятность, что потолок завалится. А делать подпорки и менять лазуритовые колонны на какие-либо другие — дело долгое и дорогое. У Его Светлости денег маловато.

— Да ну? — удивился Саня.

— Дворцовая обслуга, армия, егеря, служители культа, чистюки, — всех кормить надо. А подати идут только с крестьян герцогского домена и горожан. Свободные синьоры поначалу платили исправно, а в последнее время стали ссылаться на всеобщий недород, глад и мор.

— Не боятся, что герцог пошлет против них войска?

— Армия Камишер штурмует. На взимание недоимок нет ни времени, ни сил.

— Думаю, он просто боится, — сказал Саня. — Развези гражданскую войну всех против всех, самого под обломками похоронит.

— Я пока жил во дворце особенно не приглядывался, все возвращения домой ждал, а как помотало… понимаешь, дорвался он до власти, не сам, думаю, помогли… а как ей распорядиться толком не знает. Есть во дворце комнатка, в башне под самой крышей. Он в нее бегает. Я пару раз видел — не поверишь — его, будто, на веревке туда тащит. Белый весь и за живот хватается. Возвращается иногда — ничего, а иногда чернее смерти.

— А кто в том теремочке живет?

— То-то и дело, что пустая она. Ни прислуги, ни уборщиков. Воду и пищу туда не носят. Нет там никого.

— Может, кто прилетает?

— Не замечали. Слухи разные среди челяди ходят. Но много не посплетничаешь. Еженедельно Арий всех тянет на беседу. А с того свидания не всякий возвращается. Люди вообще по большей части молчат.

Игору завязали глаза. Один из провожатых пошел с повязкой к Сане, но чем ближе подходил, тем становился задумчивей. Хозяин болотной гати, засомневался вдруг, подобает ли вести Долгожданного, как телка на веревке. Саня как раз выпустил один коготок, подцепил им тоненький побег-веточку, срезал и начал отмахиваться от комаров. Мужик с повязкой сбился с ноги. Подошли остальные, началось тихое совещание.