Дети вечного марта

— Могу твердо сказать, что Эдди опять всех обхитроил. Не волнуйтесь, молодой человек, Дайрен жив. Остался в стае… что ж - это самый лучший способ спрятаться. Жаль, мне его теперь не удастся нащупать. Хотя и раньше я не сильно в этом преуспел. У древнего клана Собаки всегда были свои тайные умения. У тебя, львенок, думаю - тоже, раз тебя пока не схватил и не казнил прилюдно светлость наша жаборылая.

А тебе, Дион, я привез подарочек. Все же очень мудро было поколесить по стране с цыганами. Ха-ха! Под самым носом Клира устраивались. Сколько у нас с ними было хлопот вначале? Крен тогда набрал действительно сильных эмпатов. Не таких как аллари, но сильных. Они ловили вторичные волны.

— Что такое вторичные волны, - невежливо встрял Саня. Ему показалось, что речь старого змея адресована прежде всего ему. А раз так - не гоже кивать головой с умным видом. Он пока ничего не понимал.

Кимибарам опять вывернул на него глаз, усмехнулся тонкими бескровными губами:

— Все возвращается. Впереди у нас длинная зима, мальчик. Раньше, много веков… у меня были тысячи студентов. Кто-то хотел учиться, кто-то, как Эдди, сначала отбывал родительскую ссылку, только позже поняв, что без знаний мир превращается в скудную кормушку для тела. А ум тем временем мечется во тьме, заставляя своего обладателя в тысячный раз изобретать колесо…

У нас будет много времени. Скоро все подходы к нашему убежищу завалит снегом. Солар, будем надеяться, снимет блокаду, и Дион сможет опять почувствовать свой народ. Дети обезьяны не забыли пока своего непутевого, но доброго бога. Они откликнутся.

Дион, там в тряпку завернута глиняная табличка. В ней то, что я сумел собрать за время турне. Не знаю, на сколько это поможет тебе остановить Солара. Но хотелось бы верить, что поможет.

Глава 8

Саня прыгал с камня на камень. Между валунами начала пробиваться первая ярко зеленая трава, нахально теснящая слежавшийся, ноздреватый снег. Это - на высотах. Внизу уже во всю бушевала весна. За трехмесячное сидение в ледяном плену он соскучился по траве, простору, свободе, наконец.

Ой же мамкам моя человеческая и мать - львица Рада!

Саня не раз и не два вспомнил рассказы Эда о придирчивости и злопамятности Его Учености старого змея Камибарама Мараведиша. Достал, так достал!

Кот с зубовным скрежетом шел на занятия, вернее, лекции, которые перемежались цепочкой вопросов, в результате которых старый змей загонял бедного котейку в угол. Выходило, как Саня ни старался, как ни зубрил, - в смысле читал рекомендованные Камибарамом книги, - толку в голове не прибавлялось. Дион тоже не проявлял понимания. Саня, разумеется, не жаловался. Но дом был невелик, Дион мог слышать все перепитии Санькиного обучения. И нет чтобы посочувствовать, еще и насмехался из-подтишка, над бедным котом.

Однажды Санька, не на шутку обидевшись на Камибарама, решил уйти. Дошел же он голый и голодный до горного убежища Диона. Обратно как-нибудь тоже доскачет. Да хоть сядет на задницу и - вниз с горки.

Сладкая мысль о побеге будоражила до утра. На рассвете кот заснул, решив набраться сил перед выходом, проспал случайно до обеда, а за столом был встречен хмурым Дионом. Змей сидел тут же и глаз на Саню не поднимал. Почуяв напряженность, кот весь ушел в поглощение вареной козы.

— Ты собрался уходить? - первым подал голос Камибарам. Саня поперхнулся куском. Помычал что-то. Закашлялся. Кмибарам так и сидел, уставившись в стол.

— Мне десять тысяч лет, львенок. Я пережил всех и вся… много помню, а кое-что даже стал забывать. Я бываю неоправданно строг, придираюсь… ты, наверное, обиделся?

Камибарам вскинул на Саню выпуклые, обтянутые пергаментными веками глаза. Они смотрели виновато!

Саньке стало стыдно и… больно. Древнейший и умнейший из аллари, не знал, как извиниться перед безродным котом.

Котом! Лев - тоже кот. Хоть и лохматый. Больше ни чем от деревенского васьки Саня пока не отличался. Обидели его! Уму разуму научали, да не угодили.

Саня поднялся, обогнул стол и, встав перед стариком на одно колено, поймал его руку и поцеловал.

— Простите меня, учитель.

Легкая пергаментная лапка, дрогнула, выпуталась из мощных пальцев льва и… потрепала по гриве.

— Доедай, - приказал Дион. - Есть разговор.

Глиняная табличка, привезенная Мараведишем из "турне", оказалась своеобразным приемником. Что это такое Саня уже стал понимать. Рисунок на отполированной поверхности время от времени менялся. Дион каждый день заглядывал в табличку, считывая письмена. Надо был так понимать, что внизу кто-то очень верный сидел и писал на такой же табличке в надежде, что богу пригодится его отчет.