Дети Вечности

– Извини, – сказал он. – Просто я не привык, чтобы меня как мальчишку… вот и вырвалось. Но долго жить так… раздвоенно ты не сможешь, и я приду. Позже. Все равно будет так, как я… – он хотел сказать «хочу», но передумал, – как я рассчитал. До встречи.

Ушел.

Настя присела на краешек тахты и, ссутулившись, просидела в таком положении несколько минут, пока раздавшийся в прихожей новый звонок не заставил ее вздрогнуть.

Подождала немного, подумала почти спокойно: если опять Коста, спущу его с лестницы. Но это был не Сахангирей. Перед Настей стоял незнакомый молодой человек с лицом скуластым и добродушным, хотя складка губ на нем была жесткой и твердой, выдающей характер волевой и сильный. Серые внимательные глаза смотрели прямо и открыто, и мерцала в них уверенная сила и хитроватая (мужицкая, подумалось Насте, искони деревенская) мудрость.

На госте была просторная серая рубашка, не скрывающая могучего телосложения, свободного покроя брюки и мокасины известной фирмы «Маленький Мук».

– Вы ко мне? – растерялась Настя.

– Извините за визит в столь поздний час. – Гость виновато развел руками. – Вас трудно застать днем. Меня зовут Егор, я друг Ратибора.

Настя почувствовала слабость в ногах и противную сосущую холодную пустоту в груди. Очнулась от прикосновения к спине: ее поддерживала горячая сильная рука гостя.

– Извините, – проговорила она, сделав глубокий вдох, выпрямилась и отвела руку. – Не подумайте, будто я настолько слаба, что не могу справиться с собой… Проходите.

– Спасибо. – Молодой человек, обдав хозяйку волной воздуха с запахом сена и моря, прошел в гостиную, ступая бесшумно и мягко, несмотря на рост и вес; точно так же ходил и Ратибор. И сел он в предложенное кресло осторожно и бесшумно. Настя устроилась напротив, стиснула кулаки, пряча их в рукавах халата.

– Слушаю вас.

Гость покачал головой, с откровенным любопытством разглядывая ее. Настя поймала себя на досадном чувстве: она никак не могла нащупать эмоциональной и мысленной сферы Егора. Попыталась сосредоточиться, но у нее ничего не вышло.

– Это я вас слушаю, – сказал он, удовлетворившись осмотром. – Ратибор сказал, чтобы я зашел к вам, если с ним что-нибудь… вот я и зашел. Могу я чем-нибудь помочь?

Настя расслабилась, откинулась в кресле, улыбнулась сквозь набежавшие слезы.

– Господи, а я подумала… Ратибор говорил мне о вас, я вспомнила, только не совсем представляла, какой вы.

– И какой же?

Она снова улыбнулась.

– Вы на него похожи. Хотите кофе?

– Хочу, – серьезно кивнул он.

Настя выпорхнула из кресла, удивленная и обрадованная.

– Подождите минуту. Если хотите, включайте видео, там есть хорошие кассеты, выберите. Или полистайте альбомы, второй ряд кристаллотеки.

Когда она вернулась из кухни с подносом, гость сидел с кассетой стереофотографий на коленях. Ткнул пальцем в одну из фотографий:

– Ваша мать?

Настя поставила поднос, наклонилась над плечом Егора, с интересом посмотрела на его сосредоточенное лицо.

– Вы проницательны, это моя мама. Еще никто из моих знакомых не угадал, кто это, все считают – я. Пейте. Это пироги с вязигой, готовила сама. Я вообще неплохой кулинар.

Егор кивнул, беря пирог и чашку с кофе.

– Ратибор мне говорил.

Они пили кофе и болтали о «вертикальном» туризме, психоэкологии, балете «саундай» и о всяких пустяках, и Настя с удивлением прислушалась к себе, чувствуя, как глухая стена тоски и боли, выросшая в душе и отделившая ее от остального мира после ухода Ратибора, вдруг стала трескаться и разрушаться.

Егор оказался серьезным собеседником, любившим и умевшим не только говорить, но и слушать. Чувствовалось, что у него по каждому затронутому вопросу есть своя собственная точка зрения, каковую он и отстаивал аргументированно и с достаточной уверенностью. Он был серьезен, обстоятелен и уравновешен в той мере, которая почти всегда нравится женщинам в возрасте, называющим таких мужчин одним словом «хозяин», и Настя невольно улыбнулась, отвечая своим мыслям, хотя через минуту всю веселость ее как рукой сняло: какой-то неуловимый жест Егора внезапно живо напомнил ей Берестова.

– Расскажите, что с ним случилось. – Гость чутко реагировал на эмоции хозяйки и точно знал, когда и какие вопросы можно задавать. Такая его проницательность, в общем-то, контрастировала с внешне простоватым видом, Настя отметила это машинально, однако ее в данный момент занимало другое. Сначала запинаясь, потом на одном дыхании, она пересказала Егору всю историю своих отношений с Ратибором и, закончив рассказ на слове «ушел», замолчала, вдруг всхлипнув по-бабьи.

– Понятно, – сказал Егор, задумчиво потирая переносицу пальцем. – Значит, Конструктор вылупился, а послы остались внутри?

– Еще неизвестно, вылупился ли он вообще, ученые не могут разобраться. Канал БВ сжимается, а на месте «пули» возникла зона странных эффектов, область гипергеометрии, как ее называют, продолжающая мчаться в прежнем направлении, и ничего похожего на того Прожорливого Младенца, съевшего половину Марса сто лет назад.