Дети Вечности

– Прошу прощения за беспокойство. Я Шубин. Момент не совсем подходящий, но пробиться по связи к вам, а тем более к руководству ГО очень сложно, а дело не терпит отлагательства. У нас есть сведения, чем занимается группа под руководством председателя СЭКОНа Забавы Бояновой.

– Чем? – так же мысленно спросил Ратибор.

– Расчетами и строительством экспериментального образца «абсолютного зеркала».

– Зачем?

– Я думаю, вы знаете зачем: остановить Конструктора. Что может усилить его шок и привести к необратимым последствиям. Вы рискуете спровоцировать…

– Не теряйте времени на тривиальные пояснения. Где они работают?

– Этого мы пока не знаем, но узнаем.

– Кто входит в группу?

– Молодые физики, математики, фридманологи, инженеры, эфаналитики… Анастасия Демидова, например.

Ратибор встретил абсолютно спокойный взгляд Шубина; у К-мигранта действительно в глазах было не по одному, а по два зрачка.

– Спасибо, мы учтем. Как вы думаете, зачем Конструктор направил к Марсу разведчика? Или посла?

– Спросите у Грехова, – вслух ответил К-мигрант не вежливо, но и не грубо. – Может быть, для того, чтобы погрустить у колыбели? – Повернулся и вышел, не потеряв ни грана своей холодной невозмутимости.

– Что он хотел сказать? – прищурился командир «Перуна». Будучи интрасенсом, он уловил эхо пси-разговора, но смысла не понял. – При чем тут колыбель?

– Марс – колыбель Конструктора, – ответил Ратибор медленно; ответ вдруг родился во всей своей простоте и очевидности. – И он, наверное, просто захотел навестить свою родину.

– Ты прав наполовину, опер, – донесся тихий голос Габриэля Грехова, неизвестно каким образом вклинившегося в сеть «спрута». – Я снимаю свой контроль, действуй дальше сам.

И стало совсем тихо.

Только через шесть часов посол Конструктора перестал кружить вокруг Марса, водя его за собой на поводке притяжения, сопровождая свое кружение грохотом землетрясений и горных подвижек, сбив суточный ритм вращения, измучив людей ожиданием непредсказуемой беды. И наконец приступил к делу, то ли заранее рассчитанному, то ли рожденному в результате долгих раздумий или эмоциональных потрясений.

Сначала он разделился на две неравные части и некоторое время плыл по орбите в таком виде. Затем меньшая его часть потеряла блеск и прозрачность, потускнела, превратилась в расплавленную жидкую каплю диаметром около трех тысяч километров и стала формироваться в остывающий на глазах конус. Через час конус вылепился окончательно, остыл до багрового свечения, приобрел плотность каменной массы и вдруг двинулся к Марсу, постепенно ускоряя ход.

Первой реакцией Ратибора, утомленного сверхнапряжением и неизвестностью, было решение попытаться уничтожить приближавшуюся громаду на подходе к Марсу, но потом он проследил вектор движения конуса и остановил в горле готовый вырваться приказ.

– Чего ждем? – подал голос Демин. – Опоздаем с выпадом.

– Мы не пикадоры, – бросил Ратибор сквозь зубы, – а эта штука – не бык для корриды. Следите за финалом, по-моему, «обкусанной» планете возвращают съеденный бок.

Трехтысячекилометровый конус преодолел расстояние до Марса и, не замедляя движения, точно шар в лузу, воткнулся в воронку Великой Котловины. Удар был столь мощен, что Ратибору показалось – Марс не выдержал, раскололся, окутавшись чудовищными вихрями песка и пеленой пыли. Однако толстая кора планеты выдержала, хотя долго не утихала, колеблясь наподобие камертона, доразрушая все то, что строили люди и что не было еще разрушено. По краям влипшего в породы Марса конуса вспыхнула плохо видимая сквозь пыль белая полоска пламени. Содрогнулись горные страны, трещины разорвали колоссальные пики и вулканы, низвергли их в пропасти; новые и новые толчки возвели на месте великих каньонов свежие горные вершины, раскололи равнины на плиты, засыпали долины обломками, превратили уголки дикой всхолмленной местности в ровные площадки…

Пыль, поднятая внезапным ударом, осела через сутки, и взорам людей предстал изуродованный новым катаклизмом лик Марса. Конструктор вернул то, что когда-то взял для строительства своего тела. И снова разрушил все, что создали люди за сто лет до его нового пришествия.

Спасательные операции начались сразу же, как только произошло столкновение конуса с планетой, и жертв почти не было; пограничники и спасатели действовали молниеносно, да и идти на помощь им было недалеко – расчет Ратибора, когда он рассредоточил флот над городами, оправдался.

Посол Конструктора не стал ждать завершения своей «благородной» миссии, он повернул к патрону сразу после падения «заплаты» на место «укуса». Никто не гнался за ним, не спрашивал – зачем он это сделал. Ни у кого не возникло даже тени чувства мести, люди были ошеломлены, ошарашены, испуганы и восхищены одновременно, медленно приходили в себя, продолжая тем не менее свои прерванные дела и принимаясь за чистку примарсианской зоны от обломков своих космических сооружений, разбор завалов и восстановление городов на поверхности Марса, строительство временных поселков и монтаж энергостанций.