Дети Великого Шторма. Трилогия

В руке человек-птица держал листок бумаги и белое перо. Он выглядел растерянным и даже слегка напуганным. Эрдан шагнул было вперед, чтобы узнать, в чем дело, но почувствовал, как «Невеста» удерживает его на месте.

«Справишься сама? – подумал он с удивлением. – Ну, смотри…»

Джа-Джинни, продолжая сжимать странное письмо в одной руке, положил другую на планшир – и в тот же миг его лицо расслабилось, на губах появилась неуверенная улыбка. Он что-то произнес так тихо, что Эрдан не расслышал, но ощутил, что «Невеста» довольна. Крылан побрел на нос корабля – свое обычное место во время долгого пути. Он по-прежнему выглядел погруженным в раздумья, но уже не вызывал смутной тревоги.

«Люди могут хранить секреты друг от друга, – всплыли в памяти Эрдана слова, которые он когда-то написал своему лучшему ученику, желая напомнить ему о сущности той связи, что возникала между навигатором и рыбокораблем, – но от фрегата секретов нет». Ответа на письмо мастер-корабел так и не получил.

«Невеста ветра», почувствовав сомнения и тоску Эрдана, коснулась его сознания, поделилась спокойствием и силой. Старик невольно улыбнулся. Ему нравилось, когда фрегат действовал по собственной воле, а не по приказу Крейна – вот как сейчас. Он вздохнул и подставил лицо попутному ветру, разрешив «Невесте» поделиться и ощущениями парусов.

«Снова в путь, снова вместе? Что ж, неси нас вперед…»

Так началось новое путешествие «Невесты ветра» на юг.

«Интересно, как долго он продержится?»

Первый день прошел именно так, как ожидалось. Эрдан до позднего вечера бродил по окрестным скалам, нарочно выбирая самые крутые и извилистые тропы. Лишь изредка он оборачивался, чтобы увидеть все ту же картину – настырного кандидата в ученики, прыгающего по камням с изяществом горного козла. Надежды на то, что морячок оступится и подвернет ногу, не оправдались. Он оказался очень крепким и ловким и к концу дня только слегка запыхался. Сам Эрдан порядком устал и разозлился, а потому решил завтра никуда не ходить. Он поужинал черствой лепешкой и лег спать.

Мальчишка, словно верный пес, улегся под дверью снаружи.

Весь следующий день Эрдан просидел на обрыве неподалеку от дома, наблюдая за бегущими по небу облаками. Морячок устроился неподалеку. Исподволь за ним наблюдая, Эрдан думал, что этот ненормальный, похоже, не нуждается в еде, а спать умеет где придется. Полезное качество для бродячей жизни, но – как некстати! Бывший корабел впервые понял, что избавиться от такого неприхотливого упрямца сложно. Другие – а за эти годы их приходило не так уж мало! – рано или поздно ломались из-за голода и жажды, но сейчас требовалось придумать новый способ, более изощренный.

«Кем бы ты ни был, у тебя наверняка есть слабое место, и я его отыщу!» – подумал Эрдан и успокоился. Надо лишь набраться терпения…

Ночью снова пошел дождь, и опять мальчишка остался почти сухим, но это уже не удивило Эрдана. Мастер-корабел приступил к осуществлению хитроумного плана, целью которого было выдворение незадачливого ученичка с Рокэ, и чем скорее – тем лучше. Он отправился в новую прогулку по скалам, на сей раз уделяя особое внимание не извилистым тропам, а колючим зарослям. Парнишка легко продирался следом за тем, кого упорно считал своим учителем. Естественно, его физиономия украсилась примечательными царапинами, а на куртке прибавилось прорех, чему Эрдан возрадовался, но уже вечером понял, что поспешил: смиренно устроившись на пороге, моряк вынул из шва куртки иглу, выдрал несколько нитей из подкладки и принялся латать дыры с таким видом, будто это самое интересное дело на свете. «Предусмотрительный мерров сын…» – с досадой подумал корабел и ушел в дом. К этому времени обычно большинство кандидатов в ученики начинали сыпать ругательствами, а этот и косого взгляда в его сторону не бросил. Пришлось признаться себе, что он опять недооценил упрямца.

Но это ничего не меняло.

Через неделю парень заметно исхудал и пообносился. Запавшие щеки, покрытые черной щетиной, и голодный блеск в глазах придавали ему бандитский вид. В какой-то момент Эрдан ощутил жалость и едва не решил нарушить обет молчания, но вовремя одумался. Он понял, что, если рассказать морячку свою историю, попытаться воззвать к его здравому смыслу, в итоге получится совсем не то, что нужно. «С ума сошел, старый идиот? Чуть было не распустил язык…» – отругал себя корабел и решил перейти к той части плана, которую отложил напоследок.

Он пошел в город.

Поначалу все шло как надо: расстояние в десять шагов постепенно превратилось в пятнадцать – парень явно осознал, что выглядит не лучшим образом, и слегка оробел. Но это быстро прошло, и вскоре он догнал «учителя», который очень сильно разозлился. Завидев странную пару, горожане посмеивались; порою до них доносились чьи-то жестокие шутки. Ученичок не обращал на это внимания, как и на стайку детей, увязавшихся следом, но у дверей самой захудалой таверны в порту все же замедлил шаг, словно предчувствуя грядущие неприятности.