Дети Великого Шторма. Трилогия

– Мне нужен капитан, – сказала она, с трудом сдерживаясь, чтобы не тереть глаза. – Отведи меня к нему, или пусть он сам придет.

Мальчишка сокрушенно вздохнул и вышел. Ждать пришлось недолго: почти сразу дверь отворилась вновь – и по полу процокали когти. Раздался голос, который она уже слышала накануне:

– Рад, что вы пришли в себя так быстро, но зачем вам понадобилось нападать на юнгу? Кузнечик не сделал ничего плохого.

Тон крылана был любезно-ироничным.

– Передайте юнге, что я прошу прощения, – Эсме с трудом нашла в себе силы ответить спокойно. Вести себя с достоинством непросто, если по щекам льются ручьи слез. – Вся ваша команда состоит из магусов?

Крылан хохотнул:

– Нет, их только двое. Я спросил бы, как вы себя чувствуете, но и так вижу, что… неплохо.

Он умудрился вложить в короткую паузу все свое отношение к ее хамской попытке схватить чужой мыслеобраз. Он, как и юнга, знал, что она сделала. Выходит, чего-то в таком духе от нее и ждали. Эсме начала злиться:

– Почему я здесь? Сколько времени прошло? Может, объясните все-таки, что случилось?

– Как много вопросов. Вам с подробностями или?..

– Или. Пожалуйста, не тяните!

– Хорошо, я попытаюсь объяснить. Вы наверняка догадались, кто мы такие…

– Еще бы я не догадалась, – пробормотала Эсме. – Вот уж не думала, что попаду в одну из тех историй, что рассказывают в тавернах.

– В жизни всякое бывает! – философски заметил крылан. Целительница осторожно приоткрыла один глаз: человек-птица, сгорбившись, сидел на краешке койки, а его крылья, казалось, занимали все оставшееся в каюте место. – Так вот, с того момента, как вы лишились чувств, прошло примерно восемь часов – я, признаться, думал, вы не очнетесь до завтрашнего утра. Цель нашего визита в Тейравен вас вряд ли заинтересует. Скажем так, мы хотели отыскать одного старого знакомого, а встретили совсем другого, и он вовсе не обрадовался встрече. Вместо того чтобы угостить ужином, он решил подать нас на ужин своему пардусу. Результат вы видели, а предыстория…

– Ни в коем случае! – Эсме закрыла уши ладонями, но успела услышать главное: пардус. Ей не показалось. Тот, кого она вчера исцелила, действительно пострадал от лап и клыков большого зверя. И она, конечно, знала, что только один житель Тейравена держит дома пардусов. – Подобные предыстории укорачивают жизнь. Объясните лучше, что случилось после того, как я потеряла сознание.

– Пожалуйста. – Человек-птица одновременно пожал плечами и слегка дернул крылом. – Как раз в тот момент нагрянули слуги нашего знакомого, которые следовали за нами от самого его дома с приказом довершить начатое. Мы, конечно, сопротивлялись… э-э… в общем, так вышло, что…

– Короче!

– Нам пришлось спасаться бегством, а вас мы забрали с собой! – выпалил крылан. – Искусай меня медуза, какая несносная женщина! Вместо того чтобы сказать: «Спасибо! Вы спасли мою жизнь! Как благородно!» – она пристает с расспросами. Надо было тебя там оставить, да? В доме, который прихвостни Эйдела вместе с палеными ребятами из крепости подожгли, пытаясь отрезать нам пути к отступлению?

У Эсме голова пошла кругом. В одно мгновение ее жизнь круто изменилась: она потеряла дом, книги, снадобья – все наследство Велина. Проклятье, да ведь она лишилась своего доброго имени и не сумеет вернуться в родной город! Она утратила все, что могло обеспечить мало-мальски достойную жизнь, и оказалась вместе с бандитами посреди океана.

– Да, капитан, надо было… – прошептала целительница.

Крылан сокрушенно вздохнул.

– Ну вот, теперь она считает меня капитаном, – сказал он, словно разговаривая со стеной. – Я раньше думал, целители все понимают без слов.

Смысл сказанного дошел до Эсме не сразу. Девушка уставилась на крылана покрасневшими глазами и тихо спросила:

– А кто же капитан этого фрегата?

Человек-птица улыбнулся.

Дверь капитанской каюты закрылась за ее спиной.

Эсме замерла и несколько раз моргнула. Все вокруг казалось зыбким и нечетким, как будто комнату затянуло дымом или туманом… или, может, попытка прочитать мыслеобразы Кузнечика повредила ее глаза? Такое случалось с неосторожными целителями. Она приказала себе успокоиться. Наверное, причина всему – страх.

Она перевела дух и огляделась.

Узкая койка – почти такая же, как в той каюте, куда ее поместили, – стояла по правую руку, а по левую виднелись два больших сундука и стол. На столе возвышался ворох полусвернутых карт, рядом лежали письменные принадлежности и лист бумаги. Посмотрев на чернильницу, Эсме вдруг подумала: как же хозяин каюты не боится, что она перевернется и чернила разольются по столу? Ей хотелось думать о чем угодно – только не о том, что вчера она спасла не просто магуса, а капитана пиратского корабля, – словом, навлекла на свою голову очень серьезные неприятности.

Как будто спасение паршивой шкуры небожителя – само по себе не серьезная неприятность.

– Так и будете стоять у порога?

У того, кто сидел за письменным столом, был красивый, хотя и резковатый голос. Капитан привык командовать, привык получать все, что хочется. Привык, что его понимают без слов.