Дети Великого Шторма. Трилогия

Эсме уже видела раньше человека, который шел по проходу между скамьями, – в воспоминаниях «Невесты ветра» – в воспоминаниях Кристобаля, которые хранил фрегат. Под шестьдесят, невысокий и крепкий, с залысинами и длинными обвислыми усами. В его походке ощущалась некая странность: он не просто приволакивал ноги по очереди, а ступал так, словно время от времени видел перед собой узкий, но очень глубокий провал в полу. Когда он приблизился, Эсме ощутила запах, резкий и очень знакомый.

Запах соли и высохших на солнце водорослей.

– Прошу прощения, достопочтенный Судия! – срывающимся голосом вскричал Айлантри, который к концу судебного заседания сделался почти таким же бледным, как Фейра. – Мы хотим выслушать свидетеля.

– Свидетеля? – Таллар Крейн рассмеялся. – Вы что, привезли его из Сармы? И он правда что-то видел?

– Сорок лет – не такой уж долгий срок, – сказал Айлантри, вновь обретая уверенность. – Дети суши иногда живут намного дольше. И да, мы привезли свидетеля – только не из Сармы, а из соседствующего с нею Огами. Он расскажет о том, что видел.

Дух Закона снова опустился в кресло и махнул рукой. По его похожему на маску лицу никак нельзя было прочитать, что чувствует божество и каковы его намерения.

Свидетель из Огами, остановившись в шаге от первого ряда, совсем недалеко от Эсме, оказался в центре внимания. Он повертел головой, окидывая взглядом зал суда, – в этом движении тоже ощущалась какая-то неуловимая неправильность, – а потом взглянул Духу Закона прямо в глаза и проговорил:

– Я пришел, чтобы рассказать всю правду.

– Расскажи для начала, кто ты такой, – высокомерно бросил Бален.

– Меня зовут Тако, – ответил свидетель без видимого смущения или раздражения. – Я рыбак. Рыбаком был всю свою жизнь, а в последние годы еще перевозил грузы. Разные грузы. Ну, вы понимаете.

Обвинитель хмыкнул:

– Контрабандист, значит. Ну-ну. И при каких обстоятельствах ты познакомился с Кристобалем Фейрой, обвиняемым? Это случилось задолго до взрыва, в котором погиб Лейст Крейн?

Рыбак пожевал губами. Его руки принялись шарить по карманам, словно в поисках чего-то нужного и важного. Эсме уловила мыслеобраз и невольно улыбнулась: Тако хотелось курить.

– Вообще-то нет, – сказал он, наконец опуская руки. – Мы познакомились через три дня.

– Три дня?! – потрясенно переспросил Бален. – И какое отношение к делу имеет то, что случилось через три дня?

– Да, в самом деле, – встрял Айлантри. – Расскажите нам все.

Тако немного помолчал, как будто все еще сомневаясь. Обвел взглядом переднюю часть зала суда, на долю секунды приглядевшись к Эсме, – и снова она почувствовала от него причудливый морской запах, но не ощутила других мыслеобразов, кроме трубки и табака. Он знал, кто она такая, и остерегался ее.

– В день, когда случился взрыв, я был в порту Сармы. Мы с моим матросом подрядились отвезти из Сармы в Огами кой-какой груз – уже и не припомню, что это было. Мы как раз отдыхали после погрузки, когда бабахнуло так, словно кто-то пальнул из пушек, – но в Сарме как не было, так и нет форта и пушек – это всем известно. Ну, я присел на ящик, чтобы отдохнуть, и стал слушать. Тогда-то и узнал, что взорвалась башня алхимика и что он погиб вместе с воспитанником или слугой – в общем, с каким-то мальчишкой.

Тако опять умолк, и Айлантри пришлось его подбодрить:

– И что было дальше?

– Дальше мы поднялись на борт и ушли оттуда в Огами, как и собирались. – Зал недовольно загудел, но рыбак, словно не заметив этого, спокойно и неторопливо продолжил: – Добрались благополучно, отдали груз и снова вышли в море рыбачить. И вот так вышло, что на третий день после взрыва мы поймали странную рыбу. – Тако повернулся к помосту защитника и обвиняемого и ткнул пальцем в Фейру: – Его.

Бален и Таллар Крейн переглянулись; обвинитель пожал плечами и с сердитым видом собрался было что-то сказать, но молодой ворон в очках его опередил:

– Вы нашли его, когда рыбачили? То есть в море?

– Совершенно верно, – подтвердил Тако. – Я потом прикинул, учитывая ветра и течения: все сошлось. Взрывом его швырнуло в воду, он вцепился в какую-то плавучую дрянь и вот так мотался три дня по волнам, которые уносили его все дальше от Сармы, в сторону Огами. В какой-то момент – вряд ли кто-то скажет, когда именно, – его нашел малек фрегата, симпатичный такой, с зелеными плавниками. Хотел бы я знать: глаза у нее сразу были разноцветными или стали такими, когда возникла связь? Впрочем, ладно… Как бы там ни было, любой другой на его месте умер бы без воды и еды, под палящим солнцем, да он и впрямь выглядел как мертвец. Я сперва думал, что мы его не довезем до Огами; потом – что он помрет, пока мы ищем целителя. И даже когда нашли, я был почти уверен, что тот не справится. Но… – Он усмехнулся. – Я ошибся. И этому весьма рад, несмотря ни на что.

Кристобаль улыбнулся и кивнул рыбаку, повернувшись на голос.