Дети Великого Шторма. Трилогия

«Я подумаю об этом потом». Она принесла ему миску похлебки и ложку; он спокойно принял угощение и принялся есть с видимым аппетитом, но не поблагодарил даже взглядом. «Вот нахал…» Она несколько раз приближалась к нему с намерением поговорить и хотя бы узнать имя – пусть ненастоящее, какая разница, не звать же его все время «незнакомцем», «крылатым», «крыланом» или как-то еще в том же духе, – но сделать последний шаг никак не решалась. Почему-то он не попросил назад свои метательные ножи, не попытался их отыскать и даже не выглядел обеспокоенным их исчезновением. Может, помнил, куда они делись? Может, ночью он не потерял сознание, а притворился?

Еще до наступления темноты она узнала, в чем дело: он не нуждался в оружии, чтобы убивать.

За пять лет на этом острове Джайна неоднократно встречалась с опасностями, и были эти опасности довольно разнообразны. Грызохваты, серые твари с длинными гибкими телами и мощными челюстями, то и дело наведывались в ее птичник. А однажды к дому подошел старый седой грисс, которому ничего не стоило раскроить ей череп одним ударом лапы, и долго смотрел в темное окно, словно размышляя, как быть с теми, кто спрятался от его когтей и зубов за хлипкой преградой из камней и досок. Кэссу укусил пестрый ползун; Джайна побежала с ней на руках в город и, только выйдя из дома целителя, поняла, что где-то по пути потеряла башмаки и до крови стерла ноги об острые камни. Какой-то бродяга попытался запугать ее и детей, но сам испугался большого черного пса, выскочившего из-под крыльца, и с воплями убежал в сторону города. Но ни разу за все это время ей не приходилось иметь дела с грабителями, и она успела поверить, что в краю, где почти все живут в нищете, эта напасть ее семье не грозит…

Услышав за дверью чьи-то шаги, она ни на миг не усомнилась, что это крылатый, – Робин и Кэсса ушли в рыбачью деревню, да к тому же они ступали куда легче, – и не сразу обернулась на звук открывающейся двери. Спустя мгновение кто-то схватил ее за волосы и приставил к шее острое лезвие.

– Тише, тише… – прошипел прямо в ухо незнакомый голос. – Не дергайся.

Джайна замерла. Ее клан не обладал талантами, позволяющими легко справиться с угрозой, однако безобидной белой голубкой она тоже не была и вполне могла за себя постоять… Если бы обидчик явился один. Но незваных гостей оказалось трое: второго она увидела в дверном проеме, а третьего – за окном. Неужели кто-то узнал о кошельке с десятью империалами, спрятанном в тайнике под полом? Или им требовались не деньги? Она прикусила губу. Два испытания подряд меньше чем за сутки… Что ж, придется потерпеть. Белокрылая любит терпеливых.

Хорошо, что дети далеко.

– Иди сюда, – сказал второй бандит, и на его лице появилась мерзкая широкая улыбка. – Ты красотка, как нам и говорил этот рыжий шебаршила. Иди, иди… Хочу на тебя поглядеть!

– Ты второй, Баклар, – раздалось злобное шипение у нее над ухом. – Займись сначала щенками, заставь их замолчать.

– Нету их нигде, – Баклар нахмурился и взмахнул собственным длинным ножом. – И с чего вдруг ты…

Его прервал странный звук, за которым последовала еще более странная вещь: из груди бандита вырвалось нечто черное, шевелящееся, перепачканное в густой крови, а потом исчезло, оставив после себя разверстую рану. Баклар рухнул на пол, словно мешок соли. У него за спиной возвышалось чудовище, в котором Джайна не сразу признала крылатого. На побледневшем лице человека-птицы горели жуткие, невероятно огромные бирюзовые глаза. Черные волосы стояли дыбом, и точно так же взъерошились перья; крылья были черным плащом за его спиной. Он словно стал выше ростом и уже не выглядел измученной раненой птицей, ему хватило сил, чтобы… Нет-нет-нет… Какая бы опасность ни угрожала Джайне, ей не хотелось верить, что бандит по имени Баклар был убит голыми руками.

Или, точнее, одной рукой.

– Сейчас ты ее отпустишь, – сказал человек-птица тихим, очень спокойным голосом. – И я тебя убью быстро и безболезненно.

Шею Джайны пронзила острая боль.

За спиной расхохотались:

– Что? С какой стати мне слушаться тебя, птичка?

– С такой, что я уже убил твоих товарищей, обоих, – ответил крылан по-прежнему спокойно. – А если ты не станешь меня слушать – убью тебя. Медленно.

– Откуда ты вообще тут взялся? Нам говорили о женщине с двумя детьми. В этом доме не должно было быть мужчин. Кто тебя прислал?

Человек-птица поморщился и произнес чуть слышно:

– Как много слов…

Сердце Джайны стукнуло дважды: тук-тук. За время между ударами крылан быстрее молнии рванулся к бандиту, державшему нож у ее шеи, и что-то хрустнуло, а потом стало тихо. Она стояла не шевелясь и чувствовала, как кровь тонкой струйкой течет за воротник платья. Она боялась открыть глаза.

– Надо убрать эту грязь, – сказал крылатый. – Пока дети не вернулись.

* * *

Кричали где-то рядом. Он огляделся, увидел узкий проем между домами, сквозь который была видна соседняя улица, и взмахом руки указал на него Эсме.

А потом поднялся в воздух.