Дети Великого Шторма. Трилогия

– А зачем они мне все сразу? – тотчас же ответил молодой моряк. – Это же бессмысленно. Одну еще куда ни шло… спрятать ее, допустим, а потом просить у навигатора большущий выкуп. Такое дело может выгореть, хотя оно и опасно.

– То есть, по-твоему, никто не мог такое замыслить?

– Если они и впрямь кому-то понадобились все сразу, то ломать загоны – уж точно распоследняя глупость. Я бы, по крайней мере, этого делать не стал. Лодки через дыру рванут в океан – и ищи их потом…

– Нет, тут ты ошибаешься. Они не дикие и не станут уплывать далеко оттуда, где их сытно кормят. Хм… может, кому-то и правда понадобилась только одна лодка, а остальные просто удрали?

– А может, они вообще сами сломали загородку.

– Эй… – Джа-Джинни встрепенулся. – А это интересная идея.

Он огляделся, прикинул расстояние до дока, в котором стояла «Утренняя звезда», потом вспомнил, где именно находится дом Звездочета. В самом деле, чтобы попасть туда кратчайшим путем, матросы со «Звезды» должны были пройти мимо лодочных загонов. И если допустить, что тут они действительно уронили свою ношу – или не уронили, задержались по какой-то другой причине, – то выходило, что маленькие лодки могли обратить на них внимание.

Точнее, не на них, а на то, что, вероятно, находилось в сундуке.

Кристобаль бы оценил мысль, которая сейчас пришла в голову Джа-Джинни…

– Так! – решительно заявил крылан. – Ступай-ка опять на «Невесту», бери лодку. У меня возникло желание пройтись вдоль побережья и осмотреть пещеры – ты ведь знаешь, что здесь полным-полно пещер? В них так удобно прятаться! Я прямо вижу, как лодочки сидят в одной из них, где потемнее и поглубже, и ждут.

– Чего ждут? – непонимающе спросил Умберто.

Джа-Джинни ухмыльнулся:

– Ждут, пока «Утренняя звезда» увезет куда-нибудь подальше безумер, который подручные Звездочета притащили в Лейстес.

* * *

Единственный на всю округу трактир назывался «Муха», и его хозяин, Сэрли Саммар, не только поил и кормил всех, кто переступал порог, но и передавал почту, брал вещи на хранение, ссужал деньги под залог тех немногих ценностей, коими обладали островитяне, и оказывал прочие услуги. Он стал первым, с кем Джайна познакомилась, когда попала сюда; он помог ей отыскать подходящий домик и столковаться с прежним владельцем. Он не был благочестивым эльгинитом, конечно, и все же с полным правом мог назвать себя хорошим человеком.

Джайна долго стояла на противоположной стороне улицы, наблюдая, как дверь «Мухи» открывалась и закрывалась, как посетители выходили, веселые и хмельные, как трактирный мальчишка умчался прочь с каким-то пакетом, а потом вернулся, усталый и довольный. Дочери Сэрли, прислуживавшие в заведении, заметили ее и приветствовали улыбками и кивками. А она, не в силах сделать шаг, думала: все по-прежнему. Ничего не изменилось.

Может, крылатый и не прилетал сюда вчера вечером?..

За миг до того, как она успела развернуться и уйти, дверь опять открылась, и вышел сам Сэрли Саммар, живой и здоровый. Увидев ее, он притворился, что удивлен, и с добродушной улыбкой спросил:

– Как дела, Джайна?

Она наконец-то шагнула вперед и тоже улыбнулась.

– Все хорошо, друг Сэрли. Вот… шла мимо, хотела поздороваться с тобой и пожелать удачного дня.

– О, как мило с твоей стороны! – трактирщик рассмеялся с несколько преувеличенной веселостью, и Джайна, сосредоточившись, заметила крупные капли пота у него на лбу. А ведь было довольно прохладно… – Завтра мне привезут пять ящиков сушеных альфийских яблок – скажи детям, пусть придут, хочу их угостить. Можешь и сама заглянуть.

– Спасибо, – сказала Джайна и закрыла глаза.

А потом открыла.

В крыльях Сэрли местами проглядывала чернота, местами сверкали белоснежные перья, но в основном они были серыми как сталь. Большинство людей обладают именно такими крыльями. Ничего особенного. И впрямь ничего не изменилось по сравнению с прошлой их встречей, трактирщик остался таким же, каким был. Джайна знала: если подвергнуть Сэрли очищению, через пару недель или через месяц белый цвет опять уступит место серому.

Обычный человек. Не убийца, не вор – у них-то крылья как раз черные или почти черные. Не святой. Просто человек, которому хватает времени и сил думать о совершенно разных вещах: о Светлой Эльге и о деньгах, об альфийских яблоках и острых ножах, о своей и чужой семьях, о своем и чужом благе…

– Знаешь, Сэрли, мы скоро отсюда уедем, – сказала она и удивилась собственным словам. Да, все правильно. Они уедут, потому что такая у них судьба – скитаться, нигде не задерживаясь надолго, прятаться от прошлого и тех, кто там остался. Прятаться от Великого Шторма. – Я буду по тебе скучать. И дети тоже.

Новость застала трактирщика врасплох, и он отбросил притворство. Сейчас по его лицу нетрудно было прочитать истинные чувства: настороженность, страх… облегчение. Что ему сказал крылан? Какими карами пригрозил? «У всего, что хорошие люди делают, обязательно есть какая-то причина». Ну да, угадать легко: дом, жена, дети. Особенно дети. Из-за детей в крыльях появляются не только белые перья, но и черные.