Дети Великого Шторма

Словно по незаметному сигналу, рядом со стариком возникло новое действующее лицо – худощавый мужчина с заряженным арбалетом в руках. Нижнюю часть его лица скрывал черный платок или шарф, так что были видны только глаза.

И смотрели они с ненавистью.

– А-а, Змееныш, – Магус криво улыбнулся. – Как нога?

– Срослась, слава Зас-с-ступнице.

Голос Змееныша – тихий свистящий шепот – вполне соответствовал прозвищу. Он отложил оружие и приблизился, хромая. Стало заметно, что он молод, немногим старше Эсме. Она прислушалась к своему целительскому чутью: этот странный человек постоянно испытывал сильную боль, только вот она никак не была связана с недавно залеченными переломами, хотя те и ощущались достаточно отчетливо. Болезнь? Эсме не знала. В этом незнакомце было что-то неправильное.

Змееныш замахнулся и рукой в перчатке ударил Крейна по лицу. Раздался отвратительный хруст. Магус даже не попытался заслониться или увернуться от удара. А потом, вытирая кровь с лица, хрипло проговорил всего одно слово:

– Доволен?

В груди Змееныша что-то заклокотало, и его новый удар опрокинул Крейна на землю. Эсме рванулась вперед, и люди с арбалетами один за другим стали выходить из укрытий. Они целились теперь не в Крейна, а в нее.

– Не переживайте, сударыня, – сказал Звездочет. – Это просто встреча двух старых друзей.

Змееныш одарил ее взглядом, полным безумной ненависти. Крейн неторопливо поднялся и сплюнул кровь. На Эсме он даже не посмотрел. Она спрятала лицо в ладонях, не в силах больше видеть его унижения. Ситуация была безвыходная, никто не мог им помочь, и она ничего, ничего не могла сделать…

Или могла?

Змееныш не стоял на месте и временами подходил к ней достаточно близко, хотя и не на три шага. Но теперь-то она доподлинно знала, что старое доброе правило работает не всегда – для фрегатов, к примеру, оно не годится, а уж на борту «Невесты ветра» и вовсе действуют особые законы. Не означает ли это, что имеются и другие исключения? Во всяком случае, она не сомневалась, что мыслеобразы могут двигаться в обе стороны.

Не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, Эсме закрыла глаза и принялась собирать все, что скопилось в ее памяти за минувшие несколько дней и пока не было отправлено в [сундук]: всю боль искалеченных «Морской звездой» гроганов, всю кровь, вытекшую из горла Кузнечика… Напоследок она добавила отвратительную картинку, которую ей послала чайка в то утро, когда целительница еще не знала, что вечером покинет Тейравен.

Все собранное она отправила Змеенышу.

В тот момент, когда ее удар достиг цели, произошло нечто странное: один из ее собственных мыслеобразов – шальная рыбка с черными пятнами – рванулся следом за комом боли и страданий. Она даже не успела осознать, что теряет какое-то воспоминание. Мыслеобразы вошли в сознание Змееныша. Он замер.

Потом покачнулся.

И упал, схватившись руками за голову.

Его крик был тяжелым, страшным, мало похожим на человеческий. Эсме такого не ожидала – она хотела оглушить нападавшего, возможно, испугать, но не сразить наповал. Он явно видел вещи и пострашнее. Так что же с ним произошло?..

Крейн поднялся, с трудом разогнувшись, и посмотрел на нее – выражение лица, испачканного кровью и грязью, разобрать было трудно, хотя она и так понимала, что капитан сильно удивлен случившимся. А Звездочет казался по-прежнему бесстрастным, словно все шло именно так, как он задумал. Он щелкнул пальцами, и два дюжих матроса, подхватив Змееныша под руки, поволокли его прочь.

Старый пират повернулся к Эсме и Крейну:

– Сегодня Заступница преподала мне урок. Теперь я знаю, что целительский дар тоже может быть оружием. Надеюсь, Кристобаль, свой урок ты тоже усвоил… и в следующий раз, напоминаю, я уже не буду у тебя в долгу. – Он

посмотрел на девушку и поклонился ей: – Рад знакомству. До новой встречи, сударыня.

В хижине Говорящей-с-волнами было темно и пахло сушеными травами. Эсме впопыхах споткнулась обо что-то мягкое и пушистое, и оно с диким воплем рванулось из-под ног. На лежанке в дальнем углу под ворохом ветхих одеял виднелось тело женщины, и сначала Эсме решила, что после разговора со Звездочетом та отправилась к Великому Шторму. Но она ошиблась. Вокруг лежавшей еще витали мыслеобразы, а ее голос был слышен, хотя и казался негромким, словно шелест опадающей листвы.

– Крис-с-стобаль…

– Тише, – магус опустился на колени у постели умирающей. – Молчи, тебе надо беречь силы…

– Дурачок… – На лице, больше напоминающем череп, обтянутый желтой кожей, появилась улыбка. – Для чего беречь? Я и так прожила столько, что хватило бы на троих смертных… Они ушли?

Магус кивнул. Он выглядел растерянным.

– Теперь слушай м-м-меня… – сказала Говорящая-с-волнами, старательно произнося каждое слово. – Звездочет забрал мою карту, но ты должен… отнять ее… и отыскать то, что на ней… так сказал Великий Шторм…

– О чем ты? Что за карта?