Дети Великого Шторма

Он знал, конечно, о свидетеле – ведь об этом знал Рейнен. И все же просьба Айлантри была законной, пусть даже устроенное им представление балансировало на грани ярмарочного фарса. Он перевел дух, повернулся к Ние, сидевшей рядом с Эсме, и кивком велел ей отправиться за очками – за третьей, последней парой, что лежала в ящике его стола. Пусть девушка и проворна, добежать до особняка Рейнена и вернуться она сумеет не менее чем за четверть часа. А потом… потом все будет зависеть от того, насколько убедительным окажется его выступление.

И медленным. И от того, насколько оно окажется мед-лен-ным…

Айлантри вернулся на помост и с тяжелым вздохом встал рядом с ограждением, прижимая папку к груди. Фейра повернулся к нему, словно желая что-то сказать, но тут к нему подбежала Эсме, воспользовавшись тем, что на время перерыва зрители получили некоторую свободу действий. Они обнялись, и феникс зарылся лицом в волосы целительницы – обоих явно не заботило, что за ними наблюдает столько народа.

Птенчик-в-очках отвернулся и закрыл глаза. На самом деле запасные очки ему вовсе не требовались: он столько раз перечитал содержимое папки, что помнил все наизусть. Да там и нечего было запоминать – так, несколько слов. Непонятных несведущим, но очень-очень важных.

Они приближаются.

Она это чувствует.

Скоро людей на борту станет больше.

Гораздо больше, чем думает ~он~.

* * *

Ния прибежала через двенадцать минут, совершенно выдохшись, но сияя от удовольствия. Айлантри не выругал ее даже мысленно – у него на это не было сил. Надев очки, он посмотрел сперва на Эсме и Фейру – целительница и феникс с огромной неохотой разжали объятия, и она вернулась на свое место, – а потом на Духа Закона. Божество справедливости без единого звука подняло обе руки, и зал, в котором во время перерыва сделалось шумно, снова притих.

Айлантри открыл папку, перевел дух и собрался было заговорить, но его опередил Бален. Обвинитель, пряча ухмылку, обратился к Духу Закона:

– Достопочтенный, у меня просьба. Принимая во внимание, что обвиняемый растерян и разгневан, что может понять по его напряженному лицу даже ребенок, я хочу попросить вас применить к нему особые меры не перед оглашением приговора, как было решено ранее, а прямо сейчас.

Зал испуганно зашумел: люди и магусы, явившиеся на суд из любопытства, лишь теперь поняли, что находятся в серьезной опасности, и кто-то даже вскочил, собираясь как можно скорее покинуть помещение. Айлантри тихонько ахнул и повернулся к Фейре. Лицо у феникса было каменное, бледное, а в глазах плясали предательские искорки. Их взгляды встретились.

– Мы не можем протестовать, – беззвучно проговорил молодой ворон. – Нас неправильно поймут.

Пламенный Князь медленно закрыл глаза и кивнул.

И они не стали протестовать. По приказу Духа Закона два блюстителя принесли все необходимое, и фениксу сперва завязали глаза полосой плотной черной ткани, а потом – обмотали запястья и кисти рук веревкой так, чтобы он не смог пошевелить даже мизинцем. Наблюдая за этим, Айлантри вдруг отчетливо осознал то, чего ему не рассказывали наставники на уроках истории: он понял, каким образом поступали цепные акулы с мятежными фениксами, чтобы обезопасить собственные шкуры, – и его едва не стошнило.

Феникс выпрямился и замер словно изваяние, прижав к груди связанные руки. Видимая часть его лица сделалась серой как пепел.

– Продолжайте, защитник, – сказал Дух Закона.

Айлантри с тоской подумал, что теперь и впрямь остался один против всех.

Но куда деваться?..

Он перевел дух и начал:

– Достопочтенный Судия! Мой подзащитный не скрывает, что не помнит ничего о случившемся в тот роковой день в башне алхимика Лейста Крейна, который приютил его после гибели всех остальных членов семейства Фейра. Он, однако, не сомневается в том, что не мог причинить вред магусу, проявившему такую доброту. Произошедшее для него – загадка… – В зале зашумели, и Айлантри пришлось повысить голос. – Да, загадка. Которую он за эти сорок лет так и не сумел разрешить сам. Возможно, – тут Айлантри в который раз открыл свою папку и перебрал несколько листов, что в ней лежали, – ему не хватало моей помощи.

Он поправил очки и посмотрел на Судию. Лицо Духа Закона было, как всегда, непроницаемым, но самое главное – он молчал. Молчал и ждал, что скажет Айлантри.

Бален набрал воздуха в грудь, словно собираясь выдвинуть протест, но передумал и с кривой ухмылкой махнул рукой. Он был совершенно уверен, что молодой защитник не сможет привести ни единого довода в оправдание Фейры, особенно теперь, когда обвинению удалось так наглядно продемонстрировать опасность феникса для окружающих.