Дети Везувия. Публицистика и поэзия итальянского периода

В 1846 году обнародован мятежный «Протест народа Обеих Сицилий», написанный Сеттембрини[97], но послуживший к арестациям и ссылкам и множества других подозревавшихся в либерализме.

В 1847 году произошло волнение в Реджо и в Мессине,

В 1848 году – общая революция, в несколько приемов.

В 1849 году – продолжение революции в Сицилии.

В 1850 году – новая попытка восстания в Палермо.

В 1851 году – продолжалось укрощение мятежных си-цилианцев; считают, что с июля 1848 года до августа 1851 в Сицилии произведено около 1600 казней политических преступников.

В 1856 году – волнения в Козенце и в то же время в Сицилии, в Чефалу.

В конце того же года – покушение Агезилая Милано на жизнь Фердинанда[98].

В 1857 году – экспедиция Пизакане[99].

нале неточно: Чивита-ди-Пенна), городке в Абруццах, произошел в 1837 г.: бунт было подавлен, а восемь местных жителей казнены.

В 1858 году – дело Луиджи Пеллегрини и его сообщников.

В 1859 году – возмущение в швейцарских полках и потом начало волнений в Сицилии, которые разразились наконец революциею четвертого апреля 1860 года, имевшею такое решительное продолжение во всем королевстве.

В этом перечне мы, конечно, еще пропустили довольно много мелких политических процессов, которые в Неаполе никогда не переводились, и много историй, раздутых полициею или интригами придворных партий. Так, например, в конце царствования Фердинанда, в сентябре 1858 года, по поводу какого-то найденного трупа с подозрительными бумагами производилось дело, по которому арестовало было 1200 человек; пред самой смертью Фердинанда готовы были вспыхнуть беспорядки по интригам камариллы, желавшей доставить престол графу Трани[100]. Такими явлениями полна вся неаполитанская история не только во все годы, но во всякое время года, всякий день, если хотите.

Всё это, по-видимому, служит опровержением общих отзывов о том, что народ неаполитанский чрезвычайно спокоен и доволен, что он не стремится к изменению своего положения и к приобретению политических прав. Но это только по-видимому: в самом же деле, при внимательном взгляде, мы находим, что все частные восстания, происходившие в Неаполе, только могли убеждать в ничтожности и решительной несостоятельности партий, стремившихся к изменению существующего порядка вещей. Народ не только не поддерживал этих партий, но еще на них же опрокидывался. Так, в революцию 1848 года замечен был всеми факт, на который, между прочим, ссылается аббат Мишон. «Фердинанд, видя, что либералы образованных классов сильно пристают к нему, ничего не нашел лучшего для себя, как обратиться к черни. Он вооружил из нее десять тысяч, которые ринулись на Неаполь, вторгались в дома, заставляли трепетать всех и предавались всем возможным буйствам и насилиям…»[101]. Даже те из народа, которые присоединились к восстанию, вовсе не понимали, что и зачем они делают. Г-н Гондон, опровергая Глэдстона и доказывая, что народ в Неаполе не только не желает, но и знать не хочет конституции, приводит следующий факт. «В провинциях и даже в самом Неаполе, когда возмутители кричали: «viva la constituzione!»[102] – в народе слышались насмешливые крики: «viva la costruzione! viva la costipazione! viva la contrizione![103]»[104] Вслед за усмирением волнений к королю, по свидетельству того же г. Гондона и других благонамеренных людей, посыпались адресы, говорившие, что не нужно созывать нового парламента; и большая часть провинциальных советов выразила желание, чтоб конституция была уничтожена. Писатели либеральной партии доказывают, что адресы были вытребованы правительством и что советы ничего не значили после победы короля над оппозицией в печальный день 15 мая[105]. Это, конечно, справедливо; но дело от того нисколько не изменяется в своей сущности: значит, все-таки элементы свободы так были ничтожны в Неаполе, что не могли противустоять абсолютизму Фердинанда даже в 1848, во время всеобщего волнения и торжества революционных замыслов во всей Западной Европе. Беспристрастный историк итальянского движения 1848 года Перрене[106] указывает много фактов, объясняющих это торжество абсолютизма и доказывающих, что народ, духовенство и армия действительно не были в Неаполе расположены к поддержке новых, конституционных начал правления. «3 августа толпы солдат, сбиров[107] и лаццарони бегали по городу с криками: “Долой статут! Да здравствует король!” – 5 сентября депутаты, направляясь в палату, были оскорбляемы на улицах». В этот же день один священник Санта-Лучианской церкви воспламенил толпу против либералов, как врагов короля и Бога, и повел против них ватаги народа с криками: “Долой свободу! Да здравствует король!”»[108]