Анна Александровна молча прошла в другую половину хаты, взяла теплый платок. Некоторое время держала его в руках, что-то решая, потом накинула на голову и направилась к двери. В это время в сенях послышались возня, чье-то тяжелое дыхание. Кто-то вошел в хату.
— Мама, — послышалось в темноте, — запалите свет!
Анна Александровна узнала голос сына. Зажгла свечу и на лавке возле двери увидела незнакомого человека. Из сеней с ковшом в руках появился Марат.
— Дяденька, вот… попейте. Давайте я вас придержу. Опирайтесь на меня. Вот так.
Подбежала Ада, стала помогать брату.
Анна Александровна поняла: это и есть «человек из кустов». Со свечкой в руке приблизилась она к лавке. Мужчина, поднявший голову и теперь смотревший на нее, был худ. Давно не бритые, обросшие щеки ввалились, а губы растрескались и почернели. Раненый шевелил губами, силясь что-то сказать. Анна Александровна подошла совсем близко.
— Вы… вы не серчайте, товарищи, — уловила она шепот. — Нескладно как вышло…
Раненый опустил обессиленную голову на грудь.
«Где же я видела этого человека? — старалась припомнить Анна Александровна. — Вот и шрам на виске. И глаза знакомые…» Словно очнувшись, она обвела растерянным взглядом детей.
— Чего же вы смотрите? Ада, неси теплой воды. А ты, Марат, помогай мне, придерживай его. Осторожней только… Осторожней!
Рана была большая, рваная: осколок мины или гранаты угодил в самое плечо.
Раненый тихо стонал, когда Анна Александровна перевязывала ему плечо. Стянув с него сапоги, мать с сыном перетащили его на кровать. Принесли из кухни молока, хлеба. Но человек не хотел открывать рта. Он не то спал, не то был в беспамятстве.
О сне никто уже не думал. Перейдя на другую половину дома, все сели за стол вокруг свечи. Только теперь мать могла хорошенько разглядеть сына.
— На кого ты похож? — нараспев, несердито проговорила она. — Полюбуйтесь, люди добрые.
Марат провел ладонью по волосам. На клеенку посыпался песок. Посмотрел на ладони. Они были грязные, в ссадинах.
— Через дорогу тяжело было, — как бы оправдываясь, сказал Марат. — На животе ползли…
Раненый тихо стонал.
— Знаешь, мама, — Ада кивнула в сторону спальни, — этого человека я, кажется, видела, когда отступали наши… Он ночевал у Кастуся. Он комиссар полка. Помнишь, Марат?
Брат метнул на Аду осуждающий взгляд. Разве можно про такое говорить так громко?!
— Вот что, доченька, — тихо, но твердо сказала мать. — Этот человек давно живет в нашей деревне и никогда военным, а тем более комиссаром не был. Согласны? Так и решим…
А на дворе уже вставало утро. Через окна заглядывал в хату рассвет.
Бывший комиссар, подлечившись, создал в Станькове подпольную группу, В нее вошли и бывшие его однополчане, бежавшие из фашистского плена, и станьковские крестьяне, и конечно же Анна Александровна Казей со своими детьми. Печатать и распространять листовки — это было лишь одно из многих дел станьковского подполья. Ночные взрывы и поджоги во вражеском гарнизоне — вот результат его работы. Подпольщики установили связь с партизанами, многие ушли в лес, в числе ушедших были брат и сестра Казеи.
Оккупанты, узнав о подпольщиках в Станькове, жестоко расправились с ними. О том, что их маму и комиссара гитлеровцы повесили, Марату с Адой сказали спустя много месяцев после казни, и они поклялись мстить врагу до конца, мстить беспощадно!
…Идет по зимнему большаку маленький путник. У него боевое, даже грозное имя Марат. Теперь домом ему стал дремучий бор, подушкой — еловые ветви. А сам парнишка превратился в лесного бойца. Нет пока что в отряде такого ловкого разведчика, как он, Марат. Идет с нищенской сумой в районный центр, где большой вражеский гарнизон. Марат хорошо знает расположение улиц и зданий, потому что до войны бывал в райцентре нередко.
Чужим, неузнаваемым стал городок. Немецкая речь на улице, фашистские вывески на больших зданиях, гитлеровский флаг над райсоветом…
На главной улице много гитлеровцев. На какое-то время Марат даже забыл осторожность: он вертел головой по сторонам, подсчитывая все вражеское, пока не наскочил на офицера. Поднимая оброненную перчатку, гитлеровец брезгливо поморщился.
— Дяденька, — обратился к нему Марат, — подайте что-нибудь!
Офицер даже не взглянул на него и прошагал дальше.
А через несколько дней партизанский отряд ночью сильно «потрепал» фашистов в этом районном городке. Бойцы-партизаны благодарили Марата: успех достигнут благодаря его разведке. А мальчик уже готовился в другую дорогу, более опасную и дальнюю: такова судьба у партизана-разведчика.
Марат и не искал легкого дела. Ходил в разведку и один, и в группе с другими бойцами. Во всякую пору. Наряжался пастушком или нищим и отправлялся во вражеские гарнизоны, забывая про отдых, про сон, про боль натертых до крови ног. И не было случая, чтобы он возвратился ни с чем, с пустыми, как говорят, руками.