Дети войны. Том 2

Далее в развитии идеи о славном «партизане-подпольщике» нам официальные биографы сообщаю, что он «проявил мужество» в тюрьме сигуранцы и, несмотря на пытки, никого из отряда не выдал, вследствие чего был расстрелян 30 июля 1942 года на Стрельбищном поле – в те годы окраине Одессы.

В ночь после расстрела туда пробрались мать Яши Матрёна Демидова и его тринадцатилетняя сестра Нина. Среди изрешечённых тел, они нашли Яшу, унесли его тело и похоронили.

Когда в Одессу вошли части Красной Армии, Нина сообщила о смерти Яши и его товарищей, передала командованию письма Яши, которые удалось сохранить, могилу брата.

В 1964 году, после нескольких перезахоронений, останки партизана Якова Гордиенко были погребены на Аллее Славы, вместе с останками его командира В.А. Молодцова-Бадаева.

Награды

Яков Гордиенко награждён посмертно орденом Отечественной войны I степени, медалями «Партизану Отечественной войны» I степени и «За оборону Одессы».

Источник этих данных: http://www.molodguard.ru/heroes57-6.htm

Так же официальные биографы для подтверждения своей версии героических подвигов Я. Гордиенко приводят некое письмо от Якова Гордиенко его матери: переданное им из Одесской тюрьмы. Но это письмо никогда не исследовалось экспертами почерк ведами и поэтому не доказано, что его действительно написал сам Я. Гордиенко, а не провели «оперативную разработку» коммунистического подполья агентуры Сигуранцы в г. Одессе.

И даже если письмо подлинное, то его передача этой «малявы»! могла быть осуществлена только по канал Сигуранцы для разработки и уничтожения советского подполья в г. Одессе.

Ну а вот текст самого письма. Его содержание сразу показывает нам, что Я. Гордиенко не обладал никакими навыками диверсионно-разведывательной работы в тылу врага, что его назначение на должность руководителя наземной части диверсионной группы Молодцов было грубой ошибкой если не вынужденной необходимостью ио небыли кому его заменить!

Итак, «Письмо Одесского подпольщика Я. Гордиенко»

27 июля 1942 г.

Яша Гордиенко

Дорогие родители!!!

Пишу вам последнюю свою записку. 27-VII- 42 г. исполнилось ровно месяц со дня зачтения приговора.

Мой срок истекает, и я, может быть, не доживу до следующей передачи. Помилования z не жду.

Эти турки отлично знают, что я иp себя представляю (это благодаря провокаторам).

На следствии я вел себя спокойно.

Я отнекивался. Меня повели бить.

Три раза водили и били на протяжении 4–5 часов. В половине четвертого кончили бить. За это время я три раза терял память и один раз представился, что потерял сознание. Били резиной, опутанной тонкой проволокой.

Грабовой палкой длиной метра полтора. По жилам на руках железной палочкой… После этого избиения остались следы шрамов на ногах и повыше. После этого избиения я стал плохо слышать на уши.

Кто вообще был в моей группе, те гуляют на воле.

Никакие пытки не вырвали их фамилий.

Я водил ребят на дело. Я собирал сведения. Я собирался взорвать дом, где были немцы (рядом с д. Красной Армии, новый дом).

Но мне помешал старик. Эта собака меня боялась. Он знал, что у меня не дрогнет рука, поднятая на провокатора. От моей руки уже погиб один провокатор. Жаль, что я не успел развернуться…

Я рассчитывал на побег.

Но здесь пару дней тому назад уголовные собирались делать побег, и их зашухерили.

Они только нагадили.

Сейчас нет возможности бежать, а времени осталось очень мало.

Вы не унывайте. Саша Хорошенко поклялся мне, что, если будет на воле, он вас не оставит в беде. Можете быть уверены, что он будет на свободе.

У него есть время, и он подберет нужный момент улизнуть из тюрьмы. Наше дело все равно победит.

Советы этой зимой стряхнут с нашей земли немцев и «освободителей» – мамалыжников.

За кровь партизан, расстрелянных турками, они ответят в тысячу раз больше. Мне только больно, что в такую минуту я не могу помочь моим друзьям по духу.

Достаньте мои документы. Они закопаны в сарае.

Под первой доской от точила сантиметров 30–40. Там лежат фото моих друзей и подруг и мой комсомольский билет. В сигуранце у меня не вырвали, что я комсомолец.

Там есть фото Вовки Ф., отнесите его на Лютеранский переулок, 7, Нине Георгиевне.

Вы ей отнесите, и пусть она даст переснять, а фото заберите назад. Может быть, вы его когда-нибудь вернете. Там есть и мои письма.

Есть там и коробочка. Можете ее вскрыть. Там мы клялись в вечной дружбе и солидарности друг другу. Но мы все очутились в разных концах. Я приговорен к расстрелу, Вова, Миша и Абраиш эвакуировались. Эх! Славные были ребята! Может быть, кого-нибудь встретите.

Прощайте, дорогие. Пусть батька выздоравливает. Это я хочу. Прошу только не забыть про нас и отомстить провокаторам. Передайте привет Лене.

Целую вас всех крепко, крепко. Не падайте духом. Крепитесь. Привет всем родным. Победа будет за нами! 27.VII.42 года.

Яша.»

Но советские историки и мнимые биографы не унимаются и то в той то в иной публикации пишут пафосно примерно такое:

«В героические дни обороны Одессы в августе 1941 года в "летучем отряде" капитана В. А. Молодцова появился коренастый юноша, которого зачислили в отряд связистом.