Дети восьмидесятых

Моя Таня Л. — актриса «широкого профиля». Она обожает работать на публику, причём в буквальном смысле. На сцене это тихая скромница, практически безголосый ребенок, которому, чтобы молвить относительно громкое слово, этак меццо-форте, надо основательно поднапрячь непривычные связки. На перемене… о, на перемене!.. Слов не хватает! Ракета — с соответствующим звуковым оформлением. К счастью, Татьяна обладает незаурядным чувством юмора, поэтому мы с ней ладим.

В I классе они с подружкой Наташей Г. подвергали меня мощным атакам, массированному воздействию. Пользовались приёмом, который я называю «брать измором». Приём этот был у них отработан на ближайших родственниках и отшлифован до полного блеска. Если рассматривать атаку с позиции житейской — можно озвереть, но если с позиции театра — получаешь большое удовольствие. (К вопросу о том, что недостатки — это такие достоинства…)

Подходит на перемене Татьяна:

— С.Л., можно Наташа со мной сядет?

— Нет.

Они славные девочки — каждая в отдельности. Вместе они составляют новое качество, взрывоопасное сочетание — а я жить хочу!

Совещание в уголке. На переговоры отправляется Наталья. Услышав «нет», возвращается и подталкивает Татьяну. Та подходит уже с более несчастным лицом, чем прежде: надо как-то тронуть мою зачерствелую педагогическую душу. Опять «нет». Атакуют с двух сторон. Вокальное оформление бесподобно!

— Ну С. Л.! Ну мо-о-жно, а-а-а?..

Нет, это надо записывать на нотной бумаге. Вокализ!

Ноют уже несколько минут. Ноют в полной уверенности, которую породил весь предшествующий опыт; для того чтобы «нет» превратилось в «да», надо просто добавить оттенков в вокал, проныть чувствительнее. Такая игра пропадает! Такой спектакль — для одного зрителя, да и тот неблагодарный!

Сели вместе — сделали по-своему. Поглядывают на меня: как отреагирую. Молча взяла Наталью за руку, молча отвела на место.

А вот на сцене у них пока не идёт.

В этом году жизненный репертуар заметно расширился. Опоздала на 10 минут Татьяна. Опаздывать на работу у нас не принято, это уже ЧП — для «старичков», новенькие пока таких вещей не понимают. Входит — наготове полные глаза слёз:

— У меня иголка в животе! — и слёзы пролились.

— Покажи, а? — говорю весьма заинтересованно и с долей сочувствия: надо же проявить участие к человеку, у которого иголка в животе!

— А её уже нет, мне тетенька вытащила, — и слезы мгновенно высохли.

На уроке изо проверяю, как они дома закончили эскиз витрины. Наталья поднимает на меня честнейшие в мире глаза.

— С. Л., я всё нарисовала, только у меня склеилось!

И на лице досада: эх, пятерка сорвалась!

— Это ужасно! — я опечалена ещё больше Натальи.

Печаль моя не имеет границ! Бросаюсь выручать несчастного ребенка: пытаюсь разъединить листы — куда там, сделано на совесть… А как же пятёрка?! Все-таки разнимаю: белый лист основательно измазан белой же краской и склеен с предыдущим…

Каждый такой случай становился объектом самого подробного, самого пристального коллективного анализа, изрядно сатирического по форме. Ну, кому захочется хотя бы раз в месяц быть в центре ТАКОГО внимания!

На сей раз Наталья стала жертвой собственной лени. Она не приучена преодолевать препятствия, а эскиз витрины требовал кроме полета фантазии немалой дозы пыхтения, на что моя Наталья пока не способна. Выкрутиться — это и проще, и привычнее.

Как неимоверно тяжело заставить себя трудиться! Искренне сочувствую и Наташе, и другим детям, Понимаю их, потому что сама — необыкновенно ленивый человек. Правда, никто об этом не знает, потому что жизнь складывалась странно: всё время надо было работать. И ни разу не представилась возможность развернуться моей безграничной лени во всей красе и полноте.

Так вот и живу двойной жизнью: снаружи вроде труженица, а внутри — о! — на боку лежать и то лень.

Ну как я могу ругать детей за лень?! По правилам ведь надо сначала отругать, и хорошенько, а потом привести светлый, оптимистический, положительный пример: «Вот я в ваши годы…» Или так: «Вот я на вашем месте…»

Лучше промолчать. Пусть выручает театр.

Есть у нас в репертуаре прелестное стихотворение Л. Квитко «Лемеле хозяйничает».

Мама уходит, спешит в магазин:
— Лемеле, ты остаешься один. —

Мама сказала: — Ты мне услужи:

Вымой тарелки, сестру уложи.

Дрова наколоть не забудь, мой сынок.

Поймай петуха и запри на замок,

Сестрёнка, тарелки, петух и дрова…

У Лемеле только одна голова!

Схватил он сестренку и запер в сарай.

Сказал он сестренке — Ты здесь поиграй!

Дрова он усердно промыл кипятком,

Четыре тарелки разбил молотком.

Но долго пришлось с петухом воевать —

Ему не хотелось ложиться в кровать.