Дети времени (Дети века)

– Ты такой неотесанный, Юлий, – замечает ему брат. Но Юлий вовсе не был таким: ему только казалось глупостью, что можно считать здешний воздух вредным? И что же приход останется без пастора?

– Такова судьба всех северных приходов; нет пастора, желающего оставаться в Нордланде. Я только из снисхождения согласился.

Простая и ученая глупость встретились, мать даже раздувается от гордости своим знаменитым сыном.

– Да, это великое дело, что ты пожелал снова побывать на родине.

Но Юлий не сдавался.

– Так здесь, в Нордланде, мы и совсем можем оставаться без пасторов?

– Болтаешь пустяки, – заметил ему отец. Пастор кашляет и отвечает:

– Мой епископ предполагает, что здешнему народонаселению не надо такого ученого пастора. Снизойди ты до этого, Юлий.

Юлий, конечно, не снизошел бы до этого, тем более, что не готовился к такому призванию. Впрочем, его уважение к последнему совершенно исчезло; казалось все равно, будто на Ларсе надета овчина.

– Что? Ты болен? – спросил он, будто слыша первый раз об этом.

– Да, я слишком много занимался. У меня в груди неладно.

Но Юлий, вспомнив львиный рев с кафедры, снова спрашивает с изумлением:

– В груди?

– Да, и глаза болят. Зрение ослабело.

– Оставь Ларса в покое, – говорит отец.

– Что же с твоими глазами?– снова спрашивает Юлий.

– Пришлось носить выпуклые очки. Разве ты не заметил, Юлий?

Этого Юлий и теперь не замечает. Пастор положил руку на книги и сказал:

– Этими книжками вряд ли кто много занимается дома?

– Да, правда, мало читают слово Божие, – ответила мать.

– В таком случае, вы мне, может быть, позволите взять их с собой?

– На что они тебе? – спросил Юлий.

У отца такое выражение, будто он не имеет желания расставаться с книгами, но он говорит:

– Возьми, если хочешь.

– Так ты совсем ослепнешь, – пророчествует Юлий.

– Ну, может быть, с Божьей помощью и не ослепну, – отвечает пастор.– Мой доктор говорит, что мне в последнее время лучше.

– Я знаю об одной книге, – говорит Юлий.– У Гана Оле Иоганна есть старинная книга, написанная Эспером Брокманом.

– Можешь ты достать мне эту книгу? – спрашивает брат.

– Думаю, что достану, – отвечает Юлий, уходя.

Пастор начинает говорить о господине Хольменгро, какая это суетная душа, только и думающая о равных предприятиях. Правда ли, что он начал пить?

– Хольменгро?

Пастор утвердительно кивает.

– Так мне говорили.

Мать снова покачала головой.

Боже, и чего только не знает ее сын!

– И с ним я как-нибудь хочу повидаться, – сказал пастор.– Дети, вероятно, опять все позабыли и стали настоящими язычниками после моего отъезда?

– Да, Феликс ничему не желает учиться. Давердана слышала, что отец хочет отослать его обратно в Мексику.

Брат прислушивается.

– В Мексику? И Марианну также?

– Нет, одного Феликса. Марианна скоро уедет в Христианию.

– В Христианию? Вот как!

Разговор заходит о Пере-лавочнике. Пастор обо всем кое-что знал. Церковный прислужник любезно посвятил его во все дела. Пер-лавочник все толстел да толстел; но уж как-нибудь его притянут к суду за ловкость пальцев при весе и мере.

– Ну, а телеграфист не ходит по ночам на охоту за девушками? А заведующий пристанью? Выйдет у него что-нибудь с иомфру Сальвезен?

Давердана сидела как на угольях: теперь пойдут расспросы о помощнике заведующего, ее женихе. Теперь им с ним и видеться не придется!

Юлий скоро вернулся; он бегал к Оле Иоганну и положил на стол необыкновенно толстую и растрепанную книгу. Кто его знает, – может быть он и стащил ее?

– Вот и книга, – сказал он.

– Могу ее взять? – спросил пастор.

– Да, можешь.

И мать покачала головой: «И книг же у Ларса! А ученость-то какая!»

Пастор сложил в кучку три книги и похлопал по ним. На что они ему?

А он, Л. Лассен, заводит библиотеку. Он отыскивает книги в избах рабочих. Вот еще три новых тома. И этот Эспер Брохман будет иметь великолепный вид на полке.

Юлий сказал:

– Он, Оле Иоганн, просил тебя зайти устроить собеседование в его доме до отъезда.

– Устроить беседу у Оле Иоганна? У него ведь нет порядочной избы.

– Мы могли бы и там выставить окна. Пауза.

Мать начинает говорить:

– Неужели ты настолько прост, чтобы устроить собеседование у Оле Иоганна? Неужели ты станешь напрягать себя еще!

– Нет, – отвечает пастор.– Да и действительно он не казался способным на собеседование в этот день.

– Горло… хм! – Пастор закрывает рот рукой и сильно кашляет, задыхаясь.

– Нет, нет, ни в коем случае, – повторяет также отец, Ларс Мануэльсен.– Довольно с Оле Иоганна и того, что он слышал сегодня!

Но Юлий настоящий чертенок.

– А что до того, что ты охрип, так пусть мать снимет с тебя болезнь серебряной ложкой. Она так мне помогла.

– Ах, какой ты невежда, Юлий, – говорит пастор брату.

Он надел сюртук на богатырское тело, галоши на ноги и вышел. Он, вероятно, хотел пройтись на обратной дороге к пастырскому дому по старым местам. Давердана и сестра крались по кустам, подсматривая за ним.