Дети времени

«У него есть это Понимание, – подтверждает Порция, взмахом одной педипальпы обозначив своего спутника-самца. – Но мы будем обменивать баш на баш. У вас есть Понимание, как жить здесь и какие меры предосторожности нужны. Это нам нужно».

В следующее мгновение она понимает, что зашла слишком далеко: крупная самка застывает на паутине – в явно охотничьей неподвижности, означающей открытую агрессию.

«Значит, ваше Большое Гнездо все-таки придет на наши земли. Вы здесь не для охоты, и все-таки завтра ваша родня собирается охотиться здесь».

Потому что такое обмененное Понимание ничем не будет полезно самой Порции, а только следующим поколениям – тем, чей геном еще не записан.

«Мы ищем Понимание всех мест», – протестует Порция, но на языке движений и вибраций притворяться сложно. Достаточное количество языка тела просачивается, подкрепляя подозрения крупной самки.

Местная предводительница резко вскидывается, высоко поднимая передние лапы и обнажая клыки. Это – животный язык, не менявшийся миллионы лет: «Смотри, какая я сильная». Ее задние лапы напряжены в готовности к прыжку.

«Смени решение. Сдай назад», – предостерегает ее Порция. Она и сама напряжена, но не демонстрирует ни покорности, ни готовности отступить, ни намерения сравнить свои лапы с лапами противницы.

«Уходи сейчас же или дерись», – требует разгневанная самка. Порция отмечает, что, похоже, у той нет единогласной поддержки товарок, которые встревоженно обозначают свою озабоченность и отправляют предостережения по нитям паутины.

Порция отползает в сторону и ощущает новые подергивания у себя за спиной: стремительное приближение Бьянки, которое служит также и неким боевым гимном. Местную предводительницу явно выбивает из колеи то, что переговорщица ее противников не оказалась также и их бойцом, и она чуть сдает назад, насторожившись. Более того: у Бьянки есть доспех.

Возможности одной особи наследовать Понимание от вируса функционально ограничены. Новая информация записывается вместо старой, хотя, возможно, способность хранения такого врожденного знания у каждого следующего поколения чуть возрастает. У этого отряда местных деревенщин наверняка есть горстка своих собственных хитростей, тщательно сохраняемых в ходе лет. Их индивиды могут учиться – и учить, – но их врожденная база знаний ограничена.

Более крупная община, такая как Большое Гнездо, имеет гораздо больший пул Пониманий, и различные кланы передают свои тайны по наследству и ведут обмен с другими. Различные открытия, приемы и умения можно соединять, с ними можно экспериментировать. Большое Гнездо больше, чем сумма его частей. Сама Бьянка – не ремесленник ни по обучению, ни по врожденному Пониманию, но на ней надеты плоды чужих трудов: выгнутые деревянные щиты, которые она приклеила к своим педипальпам, окрашенные в агрессивные, дисгармоничные цвета. Она встает на дыбы, меряясь лапами с большой самкой, а потом пригибается, подняв щиты.

Они сражаются, как положено их виду: демонстрируют, угрожают, показывают клыки. Они танцуют по паутине, и каждый шаг звучит как подначка. Местная самка крупнее, и она знает, как все обычно бывает. Ее более крупный размер убедит меньшую пришелицу осадить назад, потому что иначе она умрет.

У родичей Порции есть нечто общее с пользующимся орудиями человеком: они очень даже способны нанести друг другу урон. Они исходно были убийцами пауков, и их яд обездвиживает противника одного с ними вида с такой же легкостью, с какой обездвижил бы плевуна. Если дело доходит до его применения, то, как правило, победитель дает волю инстинкту и питается. Именно потому в их культуре заложено стремление избегать применения силы: ведь в любой стычке присутствует этот риск. Опасность, которую они представляют друг для друга, сильно повлияла на их цивилизацию – не меньше, чем ощущение родства, которым одарило их общее вирусное наследие.

Однако Бьянка не отступает – несмотря на явное преимущество своей противницы. Демонстрация угроз становится все более агрессивной: крупная самка скачет и мечется по паутине, а Бьянка уворачивается и поднимает щиты, готовая к удару, который должен быть нанесен.

Тем временем Порция прядет свою нить и готовится применить еще одно новшество Большого Гнезда: настолько недавнее, что ей пришлось ему учиться, хотя, возможно, она и сумеет вирусно одарить им свое потомство.

Крупная самка прыгает как раз в тот момент, когда Порция уже приготовилась. Бьянка принимает удар клыков на свои щиты, и столкновение опрокидывает ее на спину. Самка вздымается для нового удара: она в ярости.

Попавший в нее камень сшибает ее с паутины, заставив повиснуть на страховочной нити, конвульсивно дергаясь. Ее брюшко треснуло сбоку – там, где снаряд пробил его, – и потеря телесной жидкости сразу заставляет уцелевшие конечности непроизвольно поджиматься. Порция уже перезарядилась: праща из шелка туго натянута между широко расставленными передними лапами и мощными задними, сдвинутыми вместе.