Дети всегда правы

— Похоже, Диоре живут отшельниками. Скажем так, они неохотно общаются с остальными. Поначалу они участвовали в праздниках и других междусобойчиках, организованных соседями, выпивали с ними, но со временем, по мере того как становились успешными, отдалялись. Большинство жителей комплекса купили квартиры на этапе застройки в девяностых, тогда проект представляли как элитное жилье. Два-три года назад семья Диоре приобрела студию по соседству со своей квартирой, чтобы снимать там видео. Некоторые поговаривают, будто семья не собирается оставаться в жилом комплексе надолго. Мелани превратилась в сноба, и Шатене-Малабри уже недостаточно шикарное для нее место. Кажется, они прикупили домик на юге и скоро туда переедут. Также я что-то слышал про квартирку в горах, — честное слово, народ в жилом комплексе на удивление хорошо информирован. Уже года два, как Ким и Сэм практически перестали играть с другими детьми. Их матери не нравится, что они путаются с соседями, а главное, говорят, они все свободное время посвящают съемке тех самых видео. Несколько месяцев назад пошли слухи, одновременно в Сети и в округе, что на Сэмми напали: какие-то ребята смеялись над ним, толкали, кажется, даже деньги отобрали. Конечно, Мелани все опровергла на камеру, но соседи поговаривают, будто именно потому они и сменили школу. В итоге оба ребенка уже целый год посещают частное заведение в Со. Каждый день Мелани отвозит и забирает их на машине. Некоторые также говорят, что любимица аудитории — именно Кимми, ей было два года, когда все началось, так что подписчики видели, как она растет, и с ума сходили. Похоже, она раздает больше автографов, чем брат, когда они встречаются с фанатами: те охотнее снимают селфи с Кимми, чем с Сэмми. Все это наводит на мысль, что он мог попытаться избавиться от сестры… подстроить аварию… ему всего восемь, понимаешь, некоторые на многое способны в этом возрасте. Одно точно: никто в жилом комплексе понятия не имеет, кто они такие на самом деле и что имеют со своей деятельности.

* * *

Клара вышла из участка в восемь часов вечера. Как обычно, она возвращалась домой пешком, предпочитая часовую прогулку переполненной тринадцатой линии метро. Ей нужен был свежий воздух.

Она быстро шагала, опустив голову, прокручивая в голове информацию с последнего совещания, как вдруг идущий навстречу мужчина уступил ей дорогу.

— Тебе лет сколько? — небрежно спросил он, будто обращался к маленькой девочке.

На улице иногда можно было получить странные, нелепые, иногда недвусмысленные предложения — Клара об этом знала. На некоторые из них попросту не стоило обращать внимания. Однажды какой-то мужчина с рассеянным взглядом, явно потерянный, с проблемами с психикой, остановил ее и спросил: «А где твои родители?» Или в другой раз, когда Клара на кассе пропустила вперед женщину, та ей сказала без малейшего намека на шутку: «Да вы людей прямо насквозь видите».

В подобных случаях Клара спрашивала себя: нет ли в ней чего-то, что непременно вызывает реакцию, желание отпустить комментарий, или же в подобную ситуацию может попасть кто угодно — все это воля случая.

Издалека в темноте ее можно было принять за подростка. Или за ребенка. Вблизи же прохожий видел взрослую женщину с обеспокоенным взглядом.

В тридцать три года Клара чувствовала, что застряла где-то между детством и зрелостью. Кимми Диоре было шесть. В шесть лет еще точно чувствуешь себя ребенком. Таким крошечным и хрупким. На фотографиях, которые принесли ее родители, можно было разглядеть правильные черты лица, гладкую кожу, огромные, как у героев манги, глаза. Исчезновение девочки парализовало всю полицию: в воздухе витала тревога, какое-то особое напряжение. Может, потому что большинство коллег Клары сами были родителями. Каждый из них хотя бы раз задумался: «А если бы это случилось со мной?»

Тогда Клара еще жила в Париже: она гуляла под руку с Тома, как вдруг тот спросил, не хочет ли она однажды завести семью. Именно эти слова произнес мужчина, чьей свободой — в выражениях, в движениях, в решениях — она поначалу восхищалась. И Клара улыбнулась. Но Тома настаивал, поэтому Клара ответила: нет, она не хочет заводить детей. В этом мире она, казалось, видела малейшую ловушку, каждый тупик, любую грядущую катастрофу, а семья была бы слабым местом, блажью, и она сознательно от нее отказалась. К тому же дети умирали, как и их родители, — Клара отлично об этом знала и не желала принимать в этом никакого участия. В тот день они занимались любовью в квартире, где она чувствовала себя такой сильной, независимой, однако взгляд Тома омрачился в мгновение ока. Не последовало ни упреков, ни разочарований — лишь отчуждение.

Не ответив на вопрос прохожего, Клара продолжала путь.

Оказавшись неподалеку от дома, она зашла в магазин и купила еды. «Консервы, полуфабрикаты, — подумала она, — что угодно, с чего можно просто снять крышку». Она знала, что соответствует одновременно двум стереотипам: одинокий коп (пусть и не в разводе) и незамужняя горожанка (но в нормальные времена она готовила).