Дети за куполом (СИ)

Зигзагом влево-вправо, нырок вперёд и вниз, перекат, кувырок по диагонали — и как у неё голова не кружится? Барьер, обманное движение влево, но отскок вправо. Удар — просто чтобы отвлечь — присест. Отскок вбок прямо из переката — Марк думал, так только акробаты могут. Движение, будто для создания барьера — но вместо этого сокрушительный удар (когда только успела накопить энергию?), затем сразу же ещё один, другой рукой, и ещё. По сути, тот же приём, что использовала Камайла, только гораздо быстрее и мощнее. Под четвёртым импульсом барьер Ортея лопнул, оставив того без защиты. Давай же, ещё всего один удар… Марк обнаружил, что от всей души болеет за наставницу, сжав кулаки.

Но альб и так поддавался. От следующего удара он уклонился без малейшего труда. Второй Карина нанести не успевала. Как и поставить барьер.

Разглядеть, что сделал Ортей, не удалось. Миг назад рубра стояла на ногах, упрямо пытаясь собрать крохи энергии для барьера — и тут же рухнула на пол, словно придавленная невидимой тяжестью. Воздух вокруг пошёл рябью — даже Марк со своего места ощутил отзвук ударной волны.

А потом Карина закричала.

— Прекрати!!! — это Ильдан вскочил на ноги, направляя на куратора раскрытую для удара ладонь.

Марк внезапно сообразил, что и сам стоит рядом с ним, приготовившись к действию. Краем глаза ему было видно поднимающуюся Азиру.

Ортей лениво перевёл глаза на них, усмехнулся и убрал поле, прижимающее Рину к полу. Азира тут же кинулась к одногоднице на помощь.

— Ещё раз… — процедил Ильдан. Руку он опустил, но продолжал грозно дырявить старшего взглядом. — Ещё раз повторится… И я не посмотрю, что ты — мой куратор. И плевать, что мне потом за это будет.

— Плохо, солнышко, — бросил Ортей Карине, отмахнувшись от Ильдана, словно от настырного насекомого. — Могла бы перед новенькими не позориться.

Та подняла голову. Узел на макушке развязался, длинная чёрная коса ощетинилась выбившимися прядями. Марку очень хорошо было видно её лицо и тот взгляд, который она бросила на своего наставника. Боль и злость выбили её из колеи привычной сдержанности, сорвали ту плотную завесу, под которой она умудрялась всё это время скрывать свои эмоции. И то, что Марк разглядел в тёмных холодных глазах, его почему-то покоробило.

Четвёртый кнотис. Вот он. Всё это время был у него под носом.

Ещё хуже — насмешливый взгляд куратора, брошенный через секунду. Чёрт бы его побрал. Он всё это специально подстроил. Только для того, чтобы Марк увидел, догадался…

***

К счастью, в тот вечер Ортей снова умотал по своим загадочным делам, и идти к нему на занятие не пришлось. Марк чувствовал, что не смог бы спокойно разговаривать. Непременно психанул бы. И, конечно, схлопотал бы наказание.

Но в следующий вечер уже было не отвертеться.

— В библиотеку ходил? — спросил Ортей из-за своего стола, не отрываясь от какой-то писанины.

— Ходил, — буркнул Марк.

— Взял, что я тебе сказал?

— Взял.

— Начал читать?

— Угу.

Ортей поднял наконец голову. Цепко вгляделся в лицо младшего.

— И как тебе?

— Что именно? Сказки про людей-магов?

— Не сказки, а легенды. Большая разница, — куратор наставительно поднял вверх указательный палец. — К тому же, именно эти — довольно правдивые.

— Если бы они были правдивыми, люди уже давно бы уничтожили ренов, — возразил Марк не столько из уверенности в своей правоте, сколько из нежелания вообще в чём-либо соглашаться с Ортеем.

Тот пожал плечами.

— Дочитаешь до конца и успокоишься — ещё раз поговорим… Ладненько. Зацени, что покажу сейчас.

Он вытянул из-под футболки и снял через голову кожаный шнурок. На нём, подвешенные на металлических штифтах, болтались сразу три маленьких камешка размером с ноготь. Овальный, совсем прозрачный; коричневый с разводами треугольник со скруглёнными углами; и ещё один, слегка сплющенный чёрный шарик. Ортей выцепил средний, а другие два сдвинул по шнурку так, чтобы не мешались.

— Иди сюда, — позвал он топчущегося у порога Марка — единственный стул был занят, а на кровать тот брезговал садиться. — Бери. Читай.

Марк, не совсем понимая, что от него требуется, осторожно взял треуольный камень в руку. Тот, только что снятый с груди куратора, был тёплый, и это вселяло отвращение. И ещё какое-то чувство… Он вгляделся в мутные коричневатые разводы в прозрачном кварце, потянулся к безделушке мысленно…

И удивлённо выдохнул.

— Это… эмоционал!

— Угу, — кивнул куратор. — Моя бывшая наставница.

— Но как?.. — Марк пристальней всмотрелся в рена в своей руке. Женщина, довольно молодая, жизнерадостная; сейчас чем-то сильно обеспокоена, даже немного напугана… А вот и нить, которая ведёт к ней — ведёт из этой комнаты, через купол, во внешний мир…

— Видишь, где она? — тихо спросил Ортей, не отрывая взгляда от лица младшего.

Марк покачал головой.

— Вижу только, что за куполом, но дальше… Слишком далеко. На западе… юго-западе.

— Точно. В третьем каранте. Они сейчас идут через Вирош.

— У них неприятности…

— Именно. Если что случится, я узнаю первым.

Марк вскинул на него голову.

— И как ты это сделал?