Дети за куполом (СИ)

— Эти твои обмороки, — без вступлений начала она, — надо с ними что-то делать.

— Обмороки?! — возмутился Марк. — Это было всего один раз! Просто мне раньше не приходилось попадать в такие ситуации, когда одновременно столько ренов поблизости…

— Ещё не раз придётся, если действительно начнётся война, — спокойно перебила наставница. — Будешь учиться восстанавливаться.

— Как? Бить себя током?

— Ага, — она подошла поближе и села напротив. — Руку. Да не бойся ты, дай сюда.

Тонкие, неожиданно сильные пальцы обхватили его запястье, перевернули ладонь вверх.

— Покажи точку выхода энергии.

Марк покорно ткнул свободной рукой в центр ладони.

— Точку приёма.

Он нахмурился и — не без труда — нащупал уплотнение под пульсом на запястье, среди вен и сухожилий, и буркнул:

— И?

— И бей. Из точки выхода одной руки в точку приёма другой. Самым слабым ударным импульсом.

— Что?

— Показать?

— Не, я понял. Но нельзя же! Зациклуется. В школе говорили…

— Это другое. Зацикловка случится, если ты пустишь свою необработанную энергию по своему же циклу. А ударный импульс — это уже энергия направленная, больше тебе не принадлежащая. Ясно? Пробуй.

Марк обхватил ладонью собственное запястье, с неудовольствием отмечая, как дрожат кончики пальцев. То ли от страха перед невыносимой болью зацикловки, то ли оттого, что наставница всё ещё легонько касалась его руки.

— Я разомкну цикл, если вдруг, — пояснила она.

И Марк, надеясь, что это не одна из тех шуток, которые принято проделывать с новобранцами, осторожно ударил. Электрическая волна пробежала по всему телу, подняла дыбом волосы. Он резко выпрямился и судорожно замотал головой.

— Сработает не только если забыл оградится, — спокойно продолжила наставница. — В любой ситуации, когда почувствуешь себя плохо. Только не перестарайся — вырубишься.

— Другого рена тоже можно так взбодрить, если вдруг?

— М-м-м, — с сомнением протянула Карина. — Я бы не советовала. Всё зависит от того, насколько совместимы у вас с ним типы энергии. Последствия могут быть непредсказуемыми.

— Значит… Тогда, на посвящении — ты могла меня и убить?

— Нет, конечно, — пожала плечами она. — В худшем случае ты бы потерял сознание. Что, если помнишь, ты и без того собирался сделать. Но бить аккуратно ещё и нужно уметь.

— Ладно… А если так сделать с человеком?

— Вырубишь. Сильно ударишь — убьёшь. Их тела отторгают нашу энергию, она для ник как яд. Поэтому во время боя люди постараются не оставлять открытых участков кожи и будут держаться на расстоянии.

Марк медлено кивнул, вспоминая, как однажды на каникулах, в родительском доме, сестрёнка при нём порезалась ножом. Пустяковая царапина, любой взрослый рен бы с таким в два счёта справился, и даже Марк, в котором недавно только пробудилась магия, уже умел… Но что-то пошло не так. Вместо того чтобы затянуться, рана словно бы вспухла, а потом кровь полилась ручьём…

Вернувшись в корону, Марк рассказал о случившемся Миху. «Дурак, что ли?» — покрутил друг у виска. «Нельзя людей лечить, у них аллергия на магию… Несколько пятидневий назад нам на уроке рассказывали, проспал?»

— Почему так? — задумчиво проговорил он вслух.

— Не знаю. Спроси у Орта, он как раз на этой теме повёрнут, — она встала и быстрыми, привычными движениями смотала свою длинную косу в объёмный узел на затылке. — Давай теперь попробуем дальние удары.

***

Если он рассчитывал отдохнуть после ужина, то зря. Ортей чуть ли не за шкирку потащил его к себе в комнату. Куратора совершенно не заботило, что Марк уже ни рук, ни ног не чувствовал после утренней пробежки, четырёхчасовой практики с наставницей, затеянной Азирой масштабной уборки и ещё почти часа махания лопатой — на улице, как назло, зарядил снегопад.

— Эмоционал, — объявил куратор, швыряя Марка на стул и усаживаясь на кровать напротив. — Что это за штука?

— Совокупность постоянных и динамичных эмоциональных и психических черт… — начал было Марк, но Ортей прикрикнул:

— Стоп! Не надо мне декламировать учебники. Нормальными словами, своими!

— Э-э-э… — этим звуком Марк пытался, но не смог заполнить паузу, пока лихорадочно соображал. — Во-первых, суть рена — его постоянный психологический… портрет, что ли.

— Скорее — слепок, — насмешливо подсказал Ортей.

— Ну да. У каждого свой, как… запах. Или отпечаток пальцев. Очень точный…

— Во-вторых?

— Во-вторых — то, что он ощущает и переживает в данный момент.

— Хорошо, — рыжая кошка с громким урчанием запрыгнула на колени куратора, и тот рассеянно провёл длинными пальцами по пушистой спине. — Вспомнить хоть парочку сможешь? — он поднял голову, наткнулся на непонимающий взгляд младшего и раздражённо пояснил: — Закрой глаза и представь себе чей-нибудь эмоционал — неважно чей.

Марк вздохнул и послушно зажмурился. Внимательно, ниточку за ниточкой принялся выуживать из памяти образ Ниланы. Забавно — вопреки учебникам, он никогда не воспринимал эмоционалы как что-то чужеродное, принадлежащее другим ренам. Скорее, считал их частью своих ощущений.

— Есть.