Дети забытых богов – 2

Барон фон Кроуфт во время своей поездки по Балканам был избран магистром ордена Дракона, и оставался им поныне. Это звание было пожизненным, поэтому не удивительно, что даже древний старик представлял некую скрытую угрозу для «американцев».

Кстати, Лейба никогда глубоко не интересовался историей, поэтому ему пришлось объяснить некоторые тонкости, связанные с данной организацией. Оказывается, что многие государственные деятели Европы были членами этого ордена, драконами. Не зря князь Пешт Влад-третий носил вторую фамилию, связанную с орденом, Дракула.

Итак, барон Майзер фон Кроуфт, или Михаил Кроуфт. Стали наводить справки, ничего утешительного не обнаружили. Найти его местонахождение было сложно, тот уже несколько лет не появлялся в свете, а после начала первой мировой войны его вообще никто не видел.

– Так может быть умер уже, о фон Кроуфтах вообще мало что известно. Пошлите в родовую усадьбу броневик с отрядом солдат, пусть все тщательно проверят. Возьмут для допроса всех живых родственников.

Так и поступили. Через некоторое время отряд вернулся, ничего утешительного там обнаружено не было. Оказывается, что усадьбу давно спалили местные крестьяне, сами господа покинули поместье в начале войны, никого из ближайших родственников там не осталось. Словно знал барон, что будут его искать, скрылся давно.

Съезд.

Именно II Всероссийский Съезд Советов рабочих и солдатских депутатов назначил Троцкого наркомом иностранных дел в первом составе большевистского правительства. Тогда же появился этот термин «нарком» (народный комиссар).

Противостояние.

Следы загадочного барона были, наконец – то обнаружены. Некто очень похожий на него недолго проживал в районе церкви на Мойке. Соглядатай отмечал, что «сей старец всегда был окружен несколькими молодыми приспешниками, которые выполняли все его поручения.» А именно эти монахи подозревались в последних подрывных акциях. Тогда Лейба приказал найти и схватить подозреваемого. Он заявил:

– Вполне очевидно, что «ряд анархистских групп, являются на самом деле офицерскими монархическими организациями, маскирующимися под анархистов, и готовящиеся к вооруженному выступлению. Помимо прочего, в самой анархистской среде муссировались слухи о скором их выступлении против советской власти. И называю они себя не иначе, как «Черной гвардией».

Очевидно, что именно тогда пытались запретить многие издания, типа «Голос Труда», литературные кружки, в числе которых находились последователи барона. Вновь всплыли тут имена вождей фракции анархистов, как Лев Черный, Максимов, М Волин.

Глава шестнадцатая, в которой описывается еще одна смертельная схватка. Хирургическое вмешательство. Арсений. «Рокировка». Исповедь

Хирургическое вмешательство.

Подруги осторожно вошли в комнату. Когда зажгли свет, то от неожиданности обе вскрикнули. Вся комната была в засохшей крови, кругом ещё вались разбросанные вещи. Было очевидно, кто– то в этой комнате что– то искал. Хозяина комнаты нигде не было видно. Тогда товарищ Любка кинулась проверить свою собственную комнату. Его там и нашли. Он лежал окровавленный в ее постели. Было видно, что кто– то успел оказать ему первую помощь, перевязал подручным материалом. По полу тянулись засохшие следы ботинок. Обувь Арсения валялась рядом с кроватью.

Соседка коммунальной квартиры на вопросы вообще ничего не отвечала, только удивленно покачивала головой. Это была офицерская вдова, которую недавно потеснили из хорошей квартиры на Невском проспекте. Она давно перестала чему– то удивляться в этой жизни.

Как он добрался до своего дома? Это оставалось загадкой. Его напарника нашли мертвым далеко на соседней улице. Очевидно, что именно этот парень привез его сюда на извозчике, но сам далеко уйти не смог. Его настигли и растерзали там же, на обратном пути. В его оружии не было больше патронов, из этого друзья сделали вывод, что отстреливаться ему было уже нечем.

Товарищ Любка тихо завыла, кусая свой кулак. Но ничего этого она, конечно не знала. Теперь, сидя на кровати, держа в своих руках поникшую голову любимого ей человека, она даже не знала, что ей предпринять. Что– то булькало в груди раненого, ему было крайне тяжело дышать, очевидно, что он задыхался. И никто не догадывался, что вдобавок, он не в силах был пошевелить своими перебитыми руками! Ему просто сломали руки. Подруга героя впала в прострацию, когда драгоценные минуты жизни уходили, словно песок через пальцы. Что– то следовало предпринять, но товарищ Любка уже потеряла надежду. Тогда ее близкая знакомая взяла все в свои руки.