Дети Земли

Николай Михайлович долго и пытливо глядел на Белова. Наконец, поняв, что с ним не шутят, пробасил:

— Благодарю за честь. Постараюсь оправдать доверие.

— Других ответов мы от вас и не ждали! Теперь запомните: мы здесь на карантине. Непосредственного общения с внешним миром с этой минуты не будет. Приучайтесь всё делать сами, как будто находитесь в полёте. Для подготовки у нас осталось времени в обрез, и надо экономить каждую минуту. Завтра к десяти часам представьте мне списки всех нужных вам приборов, инструментов, лекарств, книг и так далее. Заказывайте самое лучшее оборудование, каких бы денег оно ни стоило, но экономьте каждый грамм его веса.

— И вот ещё что, товарищи, — продолжил он мягким задушевным голосом. — Нам надо стараться быть всё время вместе, чтобы привыкнуть друг к другу, приноровиться к привычкам и особенностям каждого из нас, потому что в пути нам будет тесновато. Как только закончится переоборудование корабля, летавшего к Луне, мы сейчас же поселимся в кабине, чтобы обжить её и устранить все недочёты до того, как покинем Землю. А теперь пойдёмте осмотрим корабль!

В дверях Галя столкнулась с Константином Степановичем.

— Вот, пичуга, мы и встретились! — усмехнулся он, лукаво щурясь. — Немножко неожиданно, правда?

— Константин Степанович, так значит, Селигер...

— Угадали. Конечно, подстроен! Это были смотрины. И вы, как говорят, «всем показались». То есть они-то на самом деле отдыхали...

— Та, Что Грезит! Поздравляю! — обняла Галю Капитанская дочка.

— Пошли, пошли! — заторопил девушек Константин Степанович. — Объясняться будете потом. Вас ждёт такое!..

Как во сне, не веря самой себе, Галя переступила порог помещения.

Мощные потоки света заливали огромный квадратный зал. Посредине на широкой металлической площадке стоял величественный корабль. Он весь сверкал и переливался, как огромный слиток замороженной ртути. В размахе крыльев он достигал почти девяноста метров. Длина его превышала восемьдесят пять. В передней, утолщённой части обтекаемой гондолы, как жёлудь в гнезде, сидела шарообразная кабина метров восемнадцати в диаметре. Массивная колонна, выходящая вверх из передней части гондолы, несла два крыла, похожих на лопасти воздушного винта. На концах они имели утолщения, которые в миниатюре повторяли очертания гондолы.

В хвостовой части корабля была вторая пара крыльев меньшего размера. Несущая их колонка была шарнирной и могла качаться во все стороны.

Даже неопытный глаз поражала стройность и простота форм корабля. Перед Галей была не просто машина — сочетание мёртвых частей, — а произведение человеческого гения, гармоничное, как звонкая песня, и величественное, как водяной каскад.

Восторженное молчание первым нарушил Белов.

— По хорошей старой традиции небесным телам принято давать имена богов и героев греческой мифологии. Дочь Хаоса, могущественная Гея-Земля некогда назвала своего первенца Ураном-Небом. Так назван и первый корабль, который помчится через неизмеримые просторы космоса по воле человека.

Горячая волна сдавила горло и заставила Галю безотчётно всхлипнуть. Испугавшись, что кто-нибудь заметит её слабость, она искоса взглянула на своих спутников. Невероятно! Ольга Александровна стояла со светлой улыбкой, и из её широко открытых глаз катились крупные слёзы. Но она их не замечала. Синицын, этот всегда угрюмый человек, отвернулся и, достав платок, тёр глаза.

— В последние годы, — продолжал Белов, медленно обходя сверкающий «Уран», — много сил было отдано созданию искусственных спутников Земли и пробным полётам вокруг Луны. Это была совершенно необходимая работа. Мы узнали многое о космическом пространстве и научились строить великолепные ракеты, работающие на химическом топливе. Большие небесные тела, — продолжал он, — обладают огромной силой притяжения. Даже для того, чтобы отлететь с искусственного спутника-станции, корабль должен затратить много энергии, покидая Землю. Затем ему надо спуститься на избранную планету, перелетать на ней с места на место, оторваться от неё и вернуться домой. Такая задача не под силу химическому двигателю. Не помогут её выполнить ни искусственные спутники, ни многоступенчатые ракеты, ни ракеты-топливовозы. Все они хороши в теории, а практически слишком сложны. В лучшем случае химическая ракета может совершить беспосадочный полёт вокруг нужной планеты и вернуться назад. Но спуск на чужую планету для неё был бы бесповоротной гибелью. У неё потом не хватило бы энергии на взлёт. Другое дело — атомный двигатель. Он создан — и отныне не надо прибегать ни к каким ухищрениям.

Белов остановился у хвостовой части гондолы. В её торце чернело большое круглое отверстие.

— Это сопло главного двигателя, из которого во время разгона вылетает струя раскалённого водорода со скоростью в десятки километров в секунду.

— Простите, Игорь Никитич, — вмешалась Ольга Александровна. — Значит, ваш корабль всё-таки химическая ракета?