Дети Земли

— Вот вы и подумайте хорошенько, чего добиваетесь! — продолжил он разговор, обращаясь к Гале. — Я не мастак в ваших делах и то понимаю, что путешественники в космосе встретят таких Львов и Гидр, какие и присниться не могли Фаэтону. Вообразите себе, что ваш корабль попал в метеорный поток. Локатор вам доносит, что мимо вас со всех сторон мчатся миллионы железных или каменных пуль. Да что там пуль! Пуля по сравнению с метеором — всё равно что жук по сравнению с пулей. И вот вы сидите и ждёте, что сейчас влетит этакий камушек, взорвётся и погубит корабль. Или вдруг вы ошибётесь в расчётах и, израсходовав энергию, увидите, что корабль сбился с намеченного пути. Вы будете знать, что впереди медленная, тоскливая смерть. Нет надежды на помощь, на спасение. Никто и никогда не узнает ни о ваших страданиях, ни о вашей доблести. Никто не оценит вашего подвига!

Иной раз ночью, в походе, лежишь на открытом месте и смотришь в неизмеримую бездну, которую мы называем небом. И кажется, что вот упадёшь туда и будешь лететь миллиарды лет остекленевшим трупом. На Земле будут возникать и рушиться культуры, звёзды стронутся со своих мест и соединятся в новых сочетаниях, погаснет Солнце, а твоё тело всё ещё будет падать и падать в ничто... Бррр! При одной мысли об этом мороз дерёт по коже! А вы хотите добровольно испытать этот ужас. Разве можно предусмотреть все случайности, подстерегающие небесного путника? Удачный полёт вокруг Луны- ещё ничего не доказывает. Луна — это часть Земли. Она рядом, рукой подать. Весь путь до неё можно проделать за несколько часов. А на ту же Венеру придётся лететь долгие месяцы, не говоря уже о дальних планетах, куда надо добираться многие годы. Можно наверняка сказать, что первые космонавты заплатят жизнью за свою смелость, как заплатил несчастный Фаэтон!..

— Вовсе не несчастный! — воскликнула Галя звенящим голосом. — Прекрасный юноша погиб, но он первым промчался по звёздному пути. Его никогда не забудут. В такой смерти и есть настоящий жизненный смысл. Я славлю тех, кто облетел Луну, но трижды тех, кто полетит на другие планеты. С какой радостью я отдала бы за это жизнь, если бы смогла! — закончила она, подозрительно быстро отворачиваясь от костра.

— Ха, ха, ха! — не выдержала Маша. — Если все захотят лететь на тот свет, так кто же на Земле останется?

Кто-то засмеялся. Ему ответили новой шуткой. Молодой парень, который предлагал переименовать Большую Медведицу в Великий Ковш, острил что-то насчёт подвесной канатной дороги Земля — Венера. Галя сидела отвернувшись. Она ничего не слышала. Непрошеные быстрые девичьи слёзы готовы были окутать глаза, мешали дышать.

Белов что-то шепнул Ивану Тимофеевичу, затем подошёл к костру и вынул из него две ярко пылающие смолистые ветки.

— Читайте! — властно сказал он и стал чётко семафорить.

Все хором повторяли грозные огненные буквы, которые на мгновение вспыхивали на фоне ночного неба:

— МЕНЕ!

—ТЕКЕЛ!

— ФАРЕС! — глухо упали зловещие слова.

— Что это значит? — тихо спросила оробевшая Галя.

— Это значит, — торжественно произнёс Белов, высоко поднимая горящие ветки, — что ваши способности исчислены, ваше желание взвешено и ваша дальнейшая судьба разделена с будущими космонавтами! — и Белов энергично швырнул ветки в костёр.

Последовал новый взрыв хохота. Смеялись, глядя на Галю, у которой на лице была написана полная растерянность.

— Ну и шутник же вы, Игорь Никитич! — наконец выдохнула девушка. — Говорите так, точно сами собирались в полёт на Венеру!

— Кто знает! — ответил Белов, пытаясь сохранить серьёзность, но не выдержал и рассмеялся вместе со всеми.  

Глава 2 «УРАН»

Мы взлетели,

                 но ещё — не слишком,

Если надо

           к Марсам

                   дуги выгнуть —

сделай милость,

                    дай

                      отдать

                        мою жизнишку.

Хочешь,

        вниз,

            с трёх тысяч метров

                               прыгну?!

В. Маяковский

Тонкий весёлый солнечный лучик пробился из-под спущенной шторы, соскочил с подоконника на пол и медленно пополз к изголовью кровати.

Галя открыла глаза, зажмурилась, потянулась и взглянула на будильник. Стрелки показывали без четверти семь. «Пожалуй, вставать рановато», — подумала она. Потягиваясь и нежась на тёплой, прогревшейся за ночь постели, Галя вдруг почувствовала беспокойство. Ей вспомнились четыре слова на телеграфном бланке, которые позавчера прервали её удивительный отпуск и заставили вернуться домой на неделю раньше, чем нужно: «Немедленно приезжайте работу == Иванов».

«Что бы там ни было, через два часа всё будет ясно!»- решила она, пытаясь задремать. Но сон улетел.

Галя соскочила с постели, сделала несколько гимнастических упражнений и пошла умываться. Одевшись, она достала из холодильника приготовленный ещё с вечера завтрак.

Сидя за столом, Галя как ни старалась, не могла отделаться от мысли: зачем она так срочно понадобилась в институте? Тревожные предчувствия, подогреваемые воображением, сливались в ощущение чего-то большого и важного, надвигающегося на неё. Галя заторопилась.