Дети Земли и Солнца

Они жили, искренне служа друг другу, не торопя события. Их сердца по-человечески становились больше, чувства обретали глубину и наполненность. Они были Настоящими и не могли жить иначе. Каждый свой вздох, поступок они посвящали друг другу. Осенью опавшая листва шептала под их ногами, березовый хор с ветром-дирижером дарили им свои чудесные песни. Они жили, дыша полной грудью. Жизнь, прекрасная и непередаваемая, каждое мгновение благоволила им и вела по дороге Любви.

Род

Сегодня это выяснено точно,

Что всей Планеты нашей Племена -

Мы с вами Цепочка, живая Цепочка,

Идущая сквозь времена

Мерцают неразгаданные Выси,

Со звезд струится ветер ледяной,

И Жизни во Вселенной, быть может, зависит

От этой Цепочки Земной

В этом мире, с дождями и веснами,

В этом мире, где солнце и мгла,

Все всегда создавалось и создано

Для того, чтоб Цепочка была

Млечный путь и закаты над дюнами,

Запах хлеба и крылья орла,

Бесконечность и Вечность придуманы

Для того, чтоб Цепочка была

И время, словно стену пробивая,

Придет к своей вершине все равно

Вот эта живая, Цепочка живая,

Где мы с вами только звено

«Цепочка», ВИА «Земляне»

Земля наливалась теплом и могуществом.

Если бы далекий странник посмотрел на нее с высоты космического полета, то наверняка бы удивился тому, что увидел. А если бы он имел такие глаза, которые могли бы видеть магический Мир, то он был бы поражен еще больше.

Он, возможно, увидел бы поле цветов, в которое превращается Земля. И цветов на этом поле становится все больше и больше.

Это чудесные цветы. Они похожи на солнечные шары или фонтаны. Каждый цветок, раскрывшись, протягивает свои лепестки к другим цветам. И они, соединяясь, образуют солнечные нити, сплетающиеся в общий солнечный ковер, которые все плотнее и плотнее окутывают Землю.

Каждый новый раскрывшийся цветок радостно звенит, приветствуя друзей, чувствуя со всех сторон волны понимания и поддержки. Их становится все больше и больше. Это похоже на неудержимую солнечную лавину – цветы разных оттенков, характеров, форм.

Но, не смотря на их непохожесть и индивидуальность, они прочно связаны между собой в общий солнечный ковер. Это человеческие отношения.

И если бы наблюдатель мог заглянуть в будущее, то увидел бы картину еще грандиозней и сказочней.

От Земли, как от прекрасного цветника, побеги огненных цветов протянулись во все стороны. Вся Солнечная система, Галактика, бесконечные просторы заполнены этой фантастически прекрасной солнечной сетью, построенной на отношениях людей. Каждый цветок ковра излучает свет, который идет из глубин Вселенной сюда, чтобы согревать и любить.

И так хочется назвать это море солнечных цветов красивым словом: «Род»…

Ты – Человек, я – тоже, мы – знакомы,

Сияет нашей встречи пламенная нить,

Плетем мы сеть от сердца к сердцу, дома к дому

Мы – Люди, что тут говорить!!!

Полет

Вертолет завис над горным каньоном, бешено вращая лопастями, как бы боясь провалиться в разверзшуюся бездну.

Двигатель доживал последние минуты. Управлять машиной становилось все сложнее и сложнее. Джон повернулся к Питеру. Его посеревшее лицо закрывала кислородная маска.

– Все! Пит! Это наш последний полет! Выбор прост! Либо мы рухнем вниз, либо дотянем до горного уступа.

Питер молча кивнул. Его прищуренные глаза выражали если не решимость, то абсолютное спокойствие. Джона передернуло – что-то нечеловеческое, неземное было в этом взгляде. Он сорвал маску и стал жадно ловить ртом разреженный горный воздух.

– Питер, у тебя есть шанс спастись! Послушай меня! – закричал он сквозь шум двигателя. – Ты должен сделать крен, машина выпорхнет вон там, на уступе скалы. Может быть, тебе повезет, и ты сможешь ее посадить.

Вертолет опасно накренился, двигатель зашелся в предсмертных конвульсиях. Все остальное произошло в доли секунды, показавшиеся вечностью. Джон встал, движением локтя откинул блистр кабины и нырнул в ледяную бездну. Вертолет, почувствовав уменьшение веса, из последних сил стал заваливать крен к спасительному уступу. Питер механическим движением захлопнул блистр и положил руки на штурвал. В голове у него пульсировал крик: «Предатель! Убийца!»