Дети Железного царства (СИ)

Воронёнок удивлённо вскрикнул, но взлететь не успел: собачьи когти осторожно, но сильно прижали его к земле.

— Удачная охота, — Истислав облизнул губы, — хоть раз в жизни.

— Карр! — всполошился ворон, — отпусти дитятко, не лишай стариков кормильца! В нём же и мяса-то нет, сплошь пух да перья.

— Для голодной собаки и перья будут вкусны, — сообщил Истислав.

Воронёнок под его лапой уже перестал трепыхаться, только сжался весь от испуга. Учёный не смотрел на него, понимая, что вид насмерть перепуганного птенца не позволит ему и дальше прикидываться жестоким. А прикидываться было необходимо.

— За просто так я свою добычу не отпущу, — наморщил нос, щёлкнул зубами, — выкуп нужен.

— Какой же с птицы выкуп?

— Ну, если так, нет смысла лишать себя трапезы.

— Карр, не тронь! Чего ты хочешь?

— Я слышал, как вы говорили о средстве, способном вернуть к жизни умершего. Пусть оно и станет выкупом.

— Нет! — испугался Мудрец, — если царь Кощей узнает, что без его позволения коснулись источника, мне и моей семье не жить!

— Может и не узнает. А сына своего ты в любом случае потеряешь, если не сделаешь так, как я говорю, — пообещал Истислав, — не вернёт тебе Кощей сына, раз собственную дочь не пожалел. Я тебя не обману. Слово даю, что отпущу воронёнка, если оживёт Зоряна.

— Ох… Не сносить мне головы, но сын дороже. Жди, ещё до заката принесу тебе живой и мёртвой воды.

Ворон взмыл в воздух, и вскоре скрылся из виду. Истислав чуть приподнял лапу, ослабляя хватку.

— Спасибо, — тихонько сказал воронёнок, — я ведь тоже хотел бы оживить её, но отец бы не согласился.

— Не бойся, малыш, я тебе ничего плохого не сделаю. Ты, может быть, есть хочешь? У меня тут сухари есть.

— Я сыт. Отпусти меня, я не улечу.

— Нет. Если вернётся твой отец и увидит, что я тебя не держу, он чего доброго пойдёт на попятный, не отдаст живую и мёртвую воду.

— Ладно, — вздохнул воронёнок, — ради такого дела потерплю.

Ворон не обманул, вернулся до заката, неся в лапах два маленьких хрустальных сосуда, наполненных водой. Осторожно опустил на траву перед учёным.

— Вот, я свою долю уговора выполнил. Очередь за тобой. Отпускай моего сына.

Истислав поднял переднюю лапу, воронёнок кинулся к отцу, прижался головой к его крылу.

Пёс поглядел на сосуды. В одном из них вода была угольно-чёрной, в другом — прозрачной, сверкающей собственным блеском. Она приводила на ум весенние ручьи, бегущие меж снежных сугробов. Истислав обхватил лапами сосуд с чёрной водой, зубами выдернул затычку. Сердце колотилось как безумное. Вдруг ничего не получится? Несбывшаяся надежда убивает вернее горя. Нет, нельзя думать об этом, надо просто сделать. Наклонил голову на бок, ухватил сосуд, вылил его содержимое на рану кощеевой дочери. Вода тут же впиталась. Края раны словно бы потянулись друг к другу, сошлись, и мгновение спустя от неё не осталось и следа.

Дрожь пробежала по телу собаки. Отчего-то стало не по себе. Вздрагивая, Истислав выдернул вторую затычку, плеснул на Зоряну живой водой. Челюсти тотчас разжались, сосуд упал и покатился по траве. Девушка по-прежнему лежала неподвижно. Пёс зажмурился. Земля вдруг поплыла из-под ног, он с трудом устоял. Послышался тихий вздох, слегка зашелестела ткань. Значит, это не мог быть один из воронов. Учёный приоткрыл правый глаз, и тут же изумлёно распахнул оба, разинул пасть. Хвост его отчаянно завилял, из горла вырвался радостный визг.

Лицо Зоряны уже не было мертвенно-белым, к нему вернулись краски, румянец тронул щёки. Грудь девушки мерно вздымалась и опускалась, как у спящего человека. Вот слегка шевельнулись пальцы, дрогнули веки. Истислав облизал её руку, тихонько скуля.

— Зоряна, — позвал он, — Зоряна, проснись. Хватит уже…

Кощеева дочь открыла глаза, приподнялась на локте, огляделась.

— Истислав? Я что, заснула? Да как крепко спала, — провела свободной рукой по груди, наткнулась на вспоротую лезвием меча ткань рубахи, охнула, — нет, это был не сон! Отец убил меня…

Зоряна потерла лоб, приводя в порядок мысли. Взгляд её скользнул по хрустальным сосудам, на дне и боках одного из которых до сих пор виднелись капли чёрной воды. Брови девушки удивлённо приподнялись. Она прочла немало колдовских книг, и знала, о волшебной воде, возвращающей жизнь усопшим, но везде она упоминалась только как легенда и предел мечтаний чародеев.

— Истислав, это что: живая и мёртвая вода? Как ты сумел достать её?

— О, не приписывай мне чужих заслуг, — скромно потупился пёс, — воду раздобыл ворон, — кивнул на птиц, по-прежнему сидящих на ветке дерева.

— Мудрец, — улыбнулась Зоряна, — слегка кивнув головой в знак приветствия, — и Уголёк. Рада вас видеть.

— И я рад! — воскликнул воронёнок, слетая на плечо кощеевой дочери.

Она погладила его перья, потом взглянула на Мудреца.

— Полетишь теперь отцу докладывать?

— Полечу, если позовёт, — каркнул ворон, — и доложу, только если он сам меня спросит.

Истислав подошёл, подсунул морду под руку Зоряны, лизнул в щёку.

— Не бойся Кощея. Я буду тебя защищать. Если погибнем — то вместе. Не хочу больше оставаться без тебя.