Дети Железного царства

— Ноги немного затекли, — сообщил он без малейшего, однако, намёка на жалобу в голосе, — встать, пожалуй, смогу, а вот быстро бежать — вряд ли.

Добромир взял пса на руки, осторожно положил поперёк лошадиного крупа.

— Пока дорога прямая, можно без твоего носа обойтись. А когда до первой развилки доедем, кровь уже разгонится, тогда сможешь сам идти, — вскочил в седло, оглянулся в последний раз назад. Нигде ни звука, ни шороха, все спят. Уверены, что Добромир их охраняет. Нехорошо выходит. Но, в конце концов, место здесь тихое, а если случится что-то, десяток дружинников сможет и сам за себя постоять. Царевна Горлица же одна-одинёшенька, рассчитывать ей не на кого.

— Н-но, Булат, поехали!

Мерин, за время возни с Истиславом успевший задремать, недовольно повёл ушами, медленно, лениво двинулся с места. Каждое его движение выражало несогласие с решением хозяина ехать куда-то среди ночи. Он так хорошо спал, видел во сне родную деревню, где трава высокая, густая, вкусная. Правда нужно то таскать за собой тяжёлый плуг или борону, то везти телегу, но зато ночью пасёшься на берегу реки, кругом знакомые, можно сказать родные деревенские лошади. Он их давно уже не видел. Другая настала жизнь, жизнь, в которой нужно ходить под седлом, брать препятствия, одним словом, учиться быть боевым конём. То есть сперва учиться, а потом службу нести. Добромир рассмеялся. Прежде ему не приходило в голову думать за лошадь. Видать общение с Яром сказывается. Но скорей всего примерно так его мерин и думает. За спиной зашевелился Истислав.

— Я полагаю, что уже смогу идти сам, — сказал он, — пора брать след.

Он ловко соскочил на землю, засновал туда-сюда, опустив голову, чтобы «поймать» запах. Добромир с тревогой следил за ним. Вдруг не получится? Не раз доводилось слышать рассказы о том, как колдуны и чародейки заметают за собой следы. Истислав остановился, хвост его победно взвился над спиной.

— Есть! Я нашёл их след, — он быстрым собачьим галопом поскакал вдоль дороги, всё так же держа нос опущенным к земле.

Богатырь пришпорил лошадь. Трудная дорога началась.

Волшебный конь мчался так быстро, что только ветер свистел в ушах Горлицы. Она вцепилась в пояс Зоряны, изо всех сил сжала ноги. Держаться на широком лошадином крупе гораздо труднее, чем в седле. Главное не смотреть вниз, а то закружится голова, сорвёшься — костей не соберёшь. Мамушка тогда все глаза выплачет. Тут царевна словно очнулась от сна. Они ведь уже долго скачут, значит, далеко отъехали. Пора обратно возвращаться. Горлица потянула подругу за рукав.

— Зоряна, поворачивай назад! О нас беспокоиться будут.

Девушка даже не шевельнулась. «Наверное, не услышала, — подумала царевна, — ветер голос в сторону относит». Наклонилась, крикнула в самое ухо Зоряне.

— Поворачивай. Домой пора.

— К чему спешить, — отозвалась всадница, — другой такой случай нескоро представится. Сиди себе спокойно, наслаждайся.

Горлице внезапно стало не по себе. От голоса собеседницы повеяло холодом, словно из погреба. Или темницы. Царевна даже поёжилась.

— Нам надо вернуться, — повторила она, — мы ведь договаривались, что до первого поворота доедем и сразу обратно, а всё скачем и скачем…

— Ну, так что с того?

— Как это что?! Да Разумник, наверное, погоню уже за нами выслал, решив, что меня украли!

Зоряна рассмеялась, но смех был так же холоден, как и голос.

— Погоню! Я, кажется, уже говорила тебе, царевна — простым коням с моим Яром в резвости не тягаться! Воевода если попытается нас догнать, только зря лошадей загонит.