Дети зимы

– Где-то в глубине бельевого шкафа лежит резиновая клеенка. Я и сама сейчас стала не очень надежной. Кашель выкидывает фокусы с твоим мочевым пузырем, а старость не радость. – Нора засмеялась чуточку смущенно, и Кэй захотелось ее расцеловать. – Этот дом слишком велик для нас двоих. Хорошо, что в нем появится какой-то шум, как в старые времена. Иви для нас глоток свежего воздуха.

– Но мы должны внести свою долю, – настаивала Кэй, не желая благотворительности. – Я просто не знаю, как благодарить вас обоих, миссис Сноуден. – Она дотронулась до старческой руки.

– Тогда зовите меня Нора.

– Миссис Нора. Так будет лучше, – уточнила Кэй. У нее гора с плеч свалилась – теперь ей не надо было подхватываться и ехать в Саттон Колдфилд.

Старушка медленно поднялась и пошла к двери.

– Если хотите, называйте меня так – миссис Нора. Меня это устраивает. Ладно, пора браться за дело. Рождество на носу, гуси жиреют.

* * *

Нора была уверена, что страховые документы находятся в файле «концертино» под буквой «Л» – «Лэйтонс», но Ник, вероятно, удалил полисы, когда поехал в город. Она пробовала дозвониться в офис, но лишь наткнулась на противную музыку и с досадой бросила трубку. Сам Ник возился на склоне с починкой каменной стенки, и до темноты его можно не ждать. Вот так всегда – когда нужен, его не найдешь. Ей нужно было знать, что у них там с Боковым домиком, на какую страховку они могли рассчитывать, поэтому она хозяйничала на его кухне, наводила кое-какое подобие порядка. Наконец, он появился, скинул у двери сапоги и, игнорируя ее, поставил чайник на каминную полку.

– Ну? – спросила она. – Как там дела?

– Ты о чем? – пробормотал он, стукнув кружкой.

– Когда страховщики собираются нам заплатить? Я сама видела напоминания о платежах.

Молчание. Она заметила, что он сосредоточился на своем чае и даже не думает ей отвечать.

– Там возникли некоторые осложнения, – сказал он тоном, каким обычно заявлял «Не мели чепуху, мать».

– С чего бы это? Мы годами исправно платили, и за строения, и за имущество поочередно. Квитанции всегда приходят до ноября. В чем проблема, сын? – Ей не понравилось, как он старался не смотреть ей в глаза.

– С имуществом все в порядке… Вот со строениями получилась неувязка.

Эти слова вылились на нее как ведро холодной воды.

– Я забыл… Я думал, что у нас оплачен взнос за дома, а не наоборот, – сказал он, отрезая кривой ломоть хлеба.

Опять ледяное молчание. Для поддержки она оперлась на стол.

– Ты имеешь в виду, что мы не платили за Боковой домик? Все деньги, которые мы вложили в эту проклятую коробку, улетели коту под хвост? – Ей стало трудно дышать, грудь сдавило словно обручем. Она села и уронила голову на руки. – Чертов идиот!

– Все не так плохо, мать. Ведь имущество-то покрыто страховкой, мебель и все такое. У меня была пачка напоминаний, и я все собирался их проглядеть. Думал, что они могут немного подождать, – сказал он, присаживаясь к столу с чаем, и подвинул к ней кружку жестом раскаяния.

– Какой толк в коврах и шторах, если для них нет комнаты? Ты ведь видел, в каком состоянии домик? Пустая оболочка. – Она поймала себя на том, что кричит эти слова во весь голос. Почему ее сын такой бестолковый?

– Нам продлили страховку за имущество. А сам домик мы как-нибудь поправим. – Он пытался говорить с оптимизмом.

– И мы сможем восстановить кухню, ванную и все такое? – Пожалуй, все не так плохо, подумала она. – Когда же ты собирался сказать мне об этом… на Новый год?

– Боюсь, что кухня и ванная проходят по графе «фурнитура»… и попадают в полис строений, – промямлил он в свою кружку.

Мне нужно срочно выпить виски, чтобы переварить эту ужасную новость, подумала Нора, да покрепче, а не кружку этих помоев.

– Что ж, Николас, ты неплохо постарался. Загнал нас в глубокую задницу! На нас можно ставить крест! Как мы останемся тут, без стада, без доходов и с такой развалиной возле нашего дома. И как ты мог? – Она кричала во всю глотку. Все накопившиеся за полгода разочарования выходили из ее рта.

– Я забыл… Всякий может забыть, мать, – удрученно произнес он, глядя в пол; сейчас он был похож на пятилетнего ребенка, который нечаянно проткнул свой воздушный шарик.

– Ты не забыл. Ты просто, как обычно, месяцами тянул с платежами по счетам, без всякой необходимости. Ведь у нас наконец-то появились деньги. Надо было делать это мне самой. Я доверила платежи тебе, а ты спрятал голову в песок. Теперь у нас не осталось никакой надежды… Вернее, ее нет уже давно, но ты слишком самоуверенный, чтобы это увидеть. Совсем как твой отец, всегда делаешь по-своему!

– Но ведь еще есть компенсация… – сказал он.

Она собиралась что-то возразить, но тут на нее напал приступ кашля.