Дети змеиного дома (СИ)

— И ты хочеш–ш-шь впустить подобную особь в дом своего ньера? — Со мной разговаривали как с неразумным ребенком. — Лена, это более чем неразумно! — Нааганит в черной с желтым чешуе и коричневыми волосами в толстенной косе неодобрительно покачал головой в лучших традициях Дэйрашшша, с чем четвертый лорд полностью согласился. А вот мурена снова промолчала, продолжая следить за каждым моим жестом и словом, и в ее темно–вишневых гранатах плясало странное ожидание, вернее даже не ожидание, а нездоровое предвкушение какое‑то. Вот… урод! Заварил гад кашу, а теперь 'любуется'. 'Щедрость' он, видите ли, проявил — подарок за Саффиру. И ведь наверняка знал, что откажут–не мог не знать. А я, дура, повелась…

Но… Я снова посмотрела на сгорбленную фигуру белого иссаэра возле кресел, явно пребывающих не в духе, Кайдарра и Таарина.

' Анасстан прав… Я ничего не знаю про этого чужака. Кто он…Что с ним делали… Какая у него жизнь… В доме нитхов и ниидов, кроме меня к нему сочувствия уж точно никто не проявит, даже Анаишшш'. Перевела взгляд на колыбели своих притихших, чувствующих множественное присутствие посторонних самцов детей. На Дэйрашшша, под торжественную музыку вписывающего имена наследников в память дома по голографическому экрану–консоли, всплывшему перед нитхом. Анаишшша, тревожно поглядывающего в мою сторону, и тоже выводящего горящие яркой зеленью иероглифы, будучи свидетелем и ближайшим родичем энов. Опять на малышей… На чужака, которого Саффин, заметив мой интерес, подтянул к себе за ошейник, а потом, довольно грубо тряхнув, отбросил в сторону, как тряпку.

Демонстративно! Специально! 'Тварь!'

Даже вздрогнула.

— А если отдать его Гррану в лабораторию? — Озвучила я внезапно пришедшую мне в голову мысль, изо всех сил вцепившись напряженными пальцами в запястье ниида, стараясь выглядеть невозмутимой, наблюдая, как белый наг, подтягивает к себе хвост, чтобы принять вертикальное положение. Выражение его лица из‑за пелены разметавшихся в беспорядке волос было почти не видно, но… на мгновение, мне показалось, что бездушные сапфиры блеснули тьмой. Как вспышка… и снова безразличное равнодушие. Склоненная голова…

— Под контролем альминов, и проверкой на 'скрытую угрозу' от 'спецов'? — Посмотрела в жгучие черные глаза темного ньера, не обращая внимания на прислушивающегося и чему‑то довольно цокнувшего медного нидда, и заинтересованное: — Для чего? — От Анасстана.

— Твой красноволосый фанатик, после последнего удачного эксперимента с моей кровью, уверена, будет только рад новой задаче, а у Айришша появится мотивация к нормальной жизни — детеныш. К тому же, для всех иссаэров — это шанс впоследствии стать дееспособными, а значит, дому нитхов и ниидов — выгода. Вернее, дому Анаишшша, если признаете его лордство по праву первородной крови… — Начала уговаривать я ниида, видя, что меня не перебивают, а с интересом слушают, причем и его соправители в том числе. — Так что, мой ньер, принимая столь 'щедрое' предложение от лорда Ингарра, мы ничего не теряем. Более того, если в дальнейшем Айришш еще и начнет с нами добровольное сотрудничество… Представь, сколько полезной информации можно вытянуть из его памяти о доме водных и радужных!.. Только без пыток!!! Прошу! — Испуганно воскликнула я, заметив нехорошую тень в черных антрацитах, опасаясь, что своей 'медвежьей услугой' обреку чужака на мучительную смерть. — Что скажешь?

— Будеш–ш-шь мне должна…

Хм–м, это так заманчиво прозвучало, что я даже улыбнулась.

— Ингарр, так что там насчет подарка? Надеюсь, вам не откажут…

Обжигающий взгляд змеиных рубинов стал мне ответом. Странно… но, кажется, в нем было восхищение…

Следующие минуты ничего особенного не происходило. Лорды перешептывались. Дэй закончил с письменами. Малыши продолжали спокойненько лежать в кроватках, иногда тихонечко издавая тревожное попискивание, обращенное к своему отцу и адди (Прим. авт.: брат отца, дядя), чем мгновенно привлекали к себе внимание иссаэра и раянок, начинающих их успокаивать. Особенно Анаишшш. Вот наседка! Он даже моей малышке любимую игрушку дал, погладив ее по головке. Что‑то нашептал Александру. И плевать, что вся империя смотрит — детеныши важнее. И еще… один …смотрит…Так внимательно… тоскливо…обречённо… разумно… Вполне разумно, скрываясь за водопадом белоснежных локонов…

А потом чужак поднял голову и посмотрел прямо на меня — сиреневые озера, полные боли, которые быстро заполнились пустотой и тупым безразличием. И легкий кивок, как отрицание: 'не надо'. Это что, предупреждение?

— Шэй, ты заметил? — Спросила я, как можно тише.

— Да.

— И?..

— Разберус–с-сь…

— А…

Продолжить разговор я не смогла. Согласно протоколу, к нашему постаменту потянулась вереница из высокопоставленных нагов в зеленой с синим чешуе, для знакомства с наследниками и мной — их ассиэри. Нитхи.