Дети змеиного дома (СИ)

Любопытство в змеиных глазах, как воинов, так и завоевателей.

— С удовольс–с-ствием послушаем. — Ингарр.

И вот тут, я оторвалась по–полной…

Вот так, за обсуждением сначала военных действий, потом интереса нааганитов к общественному строю планеты Земля, институту семьи и воспитанию детенышей, системе образования, военного оснащения моего мира, и какие виды оружия использует человечество, ужин и проходил, затянувшись до поздней ночи. Понимая, что для нааганита ядерная боеголовка, как взрослому безобидная хлопушка, а огнестрельное оружие, так 'почесаться', с их то регенерацией и силовыми щитами, и я в любом случае, не выдаю секретных сведений, достаточно войти в нашу информационную сеть, с охотой отвечала на все вопросы как своих, так и чужих лордов, забыв о времени, наслаждаясь свободной и открытой беседой. И похоже не только я… Ингарр чуть ли только не мурлыкал от довольства, слушая мой голос, интересуясь абсолютно всем, вплоть до моей личной, земной жизни, которую я не стала ни озвучивать, ни выносить на общее обсуждение, по понятной причине. Личное, есть личное. Особенно, когда рядом находятся три ужасных собственника, а над макушкой раздается нехороший рокот, что соправителя это не касается. А с каким недовольством, и неохотой покидали трапезную, кинув на меня долгий запоминающий взгляд жгучих рубинов, когда 'спохватившись' в два часа ночи, Дэйрашшш объявил будущим родичам, что 'ужин окончен, со–рин давно пора отдыхать. Увидитесь днем, перед отлетом в свои сектора. Прошу…' И слова, которые привели меня в замешательство, а Анаишшша выбесили:

— Ты, завораживаеш–ш-шь, птичка… Вос–с-спитай, для меня Саффиру…

Ну ничего себе заявочка! Хотя… я поняла двенадцатого лорда…

* * *

Когда за медным ниддом и песчаным каддом закрылась дверная перегородка, я почувствовала, как накатила усталость. Зевнув и томно потянувшись, сонно прижалась щекой к грудной клетке нитха, вопросительно посмотрев на ниида и иссаэра, явно не спешивших готовиться ко сну. Да и третий лорд тоже не торопился в спальню, а встав, перенес меня к мягкому дивану и усадил между собой и братом. Шэйтассс же с комфортом устроился в кресле, которое пододвинул поближе к со–ньерам и почти вплотную ко мне; прищуренные глаза, и непроницаемый, тяжелый и темный взгляд. Дэй задумчиво пропустил сквозь пальцы мой локон. На лице Анаишшша ожидание… От такой подготовки мужчин моя сонливость быстро слетела. Все выглядело так, словно мне собирались устроить допрос или разнос.

— Что?! — нахмурившись, спросила я, недоуменно посмотрев на каждого из своих лордов. — Я совершила какое‑то преступление? Или нарушила одно из ваших правил? Если так, могли бы сразу тогда и указать. — Хоть я и не чувствовала за собой вины, но все равно стало как‑то не по себе. Три здоровенных нааганита, нависающих над одной маленькой мной, признаться честно, это довольно нервно.

— Да вот, хотим знать, с–с-сладкая, какой из наихудших вариантов развития событий с обеда крутится в твоей очаровательной голове? — усмешка на змеиных губах ниида. — Ты стала непонятно на нас–с-с смотреть, особенно, когда девочки рядом. И в эти моменты в твоем аромате много горечи. Может поделиш–ш-шься, что надумала? — ленивый голос, плавное движение, и вот моя нога уже на мужских коленях без босоножки, в плену сильных пальцев темного ньера, который сразу почувствовал напряжение своей Альффин.

— Ничего такого… — растерянно проговорила я, не ожидая подобного разговора и не желая 'грузить' мужчин своими сомнениями. — Правда… Вам показалось… Я ужасно устала и сейчас думаю только о мягкой подушке, — зевнула для убедительности, прислонившись плечом к иссаэру. — Все хорошо…

— Надин, ты лжешь… — раздался недовольный голос блондина, который обнял меня в ответ. — Я заметил, твое настроение резко изменилось еще на пороге в лабораторию. И ты так внимательно и пристально наблюдала за тем, как я дотрагиваюсь до Лиссы, в желании почувствовать искру жизни ее энов. Словно чего‑то опасалась. А потом выдохнула в облегчении. И с тех пор так же странно смотришь на эна и ниида, особенно, когда малышки рядом. На Анасстана и Шалисссу…

— Ес–с-сли тебя что‑то тревожит, цветочек, скажи. Ты знаеш–ш-шь, что можеш–ш-шь с нами поделиться. Обещаю все обдумать. — Мягкое прикосновение широкой ладони к щеке, и забота в желто–зеленых змеиных глазах, от которой в сердце тепло, а в горле ком. Неужели придет время, когда точно так же нитх посмотрит на другую…

— Дэй, мне действительно нечего вам сказать, и не надо ничего обдумывать. Правда, все хорошо… обыкновенная женская глупость. Забыли… — постаралась улыбнуться, чувствуя наворачивающиеся слезы, и как задрожали и похолодели кончики пальцев, что не осталось незамеченным ниидом.

— Альффин! — мою лодыжку предупреждающе и довольно больно сжали. — Я уже начинаю терять терпение! Может, это нам решать, что в твоем понимании глупость, а что нет?! Что ты пытаеш–ш-шься скрыть, девочка?

— Ничего…

— Лена!

— Надин!

— Альффин!

Вот… командиры…